И все же Софи не сдержалась:
– Пожалуйста, не давай ей ложной надежды.
– Ну конечно. Почему, по-твоему, я с ней не флиртую? Я ведь вешаюсь на всех вокруг, кроме нее, чтобы было совсем очевидно, понимаешь?
– Да, – растерянно кивнула Софи, пытаясь справиться со странным болезненным чувством.
Ну наконец-то она поняла, почему Киф так часто ее дразнил.
Нужно было догадаться, что есть причина.
Но почему-то было… неприятно.
За последние два дня ее гордость пострадала дважды.
Теперь можно было и Фитцу признаться, чтобы сорвать джек-пот по унижениям.
– Эй, – спохватился Киф. – Я…
Грейди, спускающийся по лестнице, бросил на Кифа такой взгляд, что тот попятился.
Идущая за ним Эдалин виновато улыбнулась.
– Закончили проверять свиток? – спросила Софи, пытаясь придать лицу такое выражение, по которому бы читалось: «Не смотрите на нас так, мы точно не говорили о поцелуях!»
– Мы не нашли ничего опасного, – заверила ее Эдалин.
– За исключением одного: мы понятия не имеем, что внутри, – возразил Грейди, встряхивая свиток. – Ведь не зря люди говорят, что гонцов казнят, не забывайте.
– Леди Каденс их защитит, – напомнила Эдалин. – Когда Димитар застукал Софи за чтением его мыслей, он был готов утащить ее в трудовой лагерь, а леди Каденс его отговорила.
– Да, мне стало куда спокойнее, – проворчал Грейди.
– Понимаю. Но у нас нет выбора, – Софи повторила все причины, по которым согласилась на условия леди Гизелы, – и не только ради того, чтобы успокоить отца.
Она не могла забивать голову мыслями о Дексе – или о других мальчиках. У нее были проблемы посерьезнее. Даже помимо спасения родителей.
Вчера Эми рассказала, пока они с Квинлином читали статьи о пожарах в человеческих газетах, то обнаружили, что на двадцати пожарищах начало расти небывалое количество редких цветов – списать их появление на естественные причины не получалось. Даже люди окрестили явление «Необыкновенным цветением».