Киф поперхнулся.
– Нет, спасибо большое.
Он отодвинул лекарство подальше от носа.
– Кажется, я не выживу, Фостер. И на всякий случай мне нужно тебе кое-что сказать.
Он поманил ее ближе – так близко, что она ощутила его дыхание на щеке, и по коже пробежала новая волна мурашек.
– Знай, – прошептал он, – что я…
– Ох, да заканчивай разводить сопли! – перебила леди Каденс, дергая рычаги влево, чтобы снова сменить курс. – Или глотай желчный орех, или кончай скулить.
– А если проглочу, то смогу скулить, сколько захочу? – заинтересовался Киф. – Потому что оно явно того стоит.
– Да, день будет долгим, – пробормотала леди Каденс.
– Стой, что ты хотел сказать? – спросила Софи, когда Киф закрыл глаза и согнулся сильнее.
Кривя губы в болезненной ухмылке, он ответил:
– Позже расскажу. Я очень стараюсь, чтобы меня на тебя не стошнило.
Софи отскочила.
– Держитесь, – велела леди Каденс. – Мы дошли до первой развилки, а менять реки всегда неприятно.
«Неприятно» – это слабо сказано. Они чуть не перевернулись, когда леди Каденс выкрутила рычаги до упора вправо, и корабль рухнул в узкий приток.
– Вы там мой желудок не находили? – простонал Киф, через силу выпивая желчный орех, как устрицу.
– Сколько развилок осталось? – спросила Софи.
– Три, – ответила леди Каденс.
Киф всхлипнул.
– Пожалуйста, обнимите меня, кто-нибудь.