И тут всё сложилось как нельзя кстати, чтобы скрыть, из-за чего на самом деле так вспыхнули щёки.
– Не за что, – пробормотала она, вырвавшись из объятий, и принялась старательно оправлять блузку и плащ, изо всех сил притворяясь, что не заметила, как он на неё смотрел.
Пожалуй, даже любовался.
Фитц Вакер ею любовался.
А может, ей это всё померещилось, потому что он спросил:
– Как рука?
Она продемонстрировала, как с ней управляется, и, хотя мяса на сросшихся костях наросло ещё явно маловато, ответила вполне искренне:
– Почти нормально. А ты? Как нога?
– Слушается неважно, – признался он и немного прошёлся, слегка прихрамывая. – Но всё лучше, чем на костылях.
– Ещё бы. Теперь-то в люстре небось не запутаешься.
Фитц застонал.
– И зачем только я рассказал ту историю.
– И правильно сделал! Честное слово, теперь это моя любимая байка!
Зардевшись как маков цвет, он промямлил:
– Да я это…
– Лучше бы ворота закрыли, чем шуры-муры разводить! – не вытерпел Бо, и тут Софи решила, что полностью солидарна с Ро.
– Ну чего уставились? – продолжал Бо. – Какой толк от этого светящегося забора, когда ворота нараспашку, пока вы тут любезничаете?
– Если что, – заметила Флори, – мы все от Бо не в восторге.
– А я с удовольствием постерегу, если вы ещё не наобщались, – добавила Тарина, выделив последнее слово таким тоном, что Софи была готова провалиться сквозь землю.
Попятившись от Фитца, она проговорила: