Факел в ночи

– Если ты повнимательнее посмотришь на обстоятельства, Элиас, то увидишь, что ты не в том положении, чтобы со мной торговаться.

– Мне больше не нужны пальцы ни на руках, ни на ногах, ни что-либо еще, – сказал я. – Я умираю. И потому сделка: я отвечу на любой вопрос, который ты мне задашь, и отвечу честно, если ты сделаешь то же самое.

Надзиратель выглядел по-настоящему озадаченным.

– Какими же сведениями ты можешь воспользоваться на пороге смерти, Элиас? А. – Он скривился. – Небеса. Не отвечай. Ты хочешь знать, кто твой отец?

– Мне все равно, кто мой отец, – произнес я, – да и в любом случае я уверен, что ты не знаешь.

Надзиратель покачал головой:

– Плохого же ты обо мне мнения. Ладно, Элиас. Давай сыграем в твою игру. Но с небольшой поправкой к правилам: я задам тебе все мои вопросы первым, и если меня устроят ответы, ты можешь задать мне один, и только один вопрос.

Это чудовищная сделка, но выбора у меня не было. Если Кинан собирается обмануть Лайю в угоду Надзирателю, я должен знать, почему.

Надзиратель выглянул из камеры и крикнул рабу, чтоб ему принесли стул. Девочка-книжница внесла стул, с любопытством оглядев камеру. Интересно, не та ли это Пчела, с которой дружен Тас?

Подгоняемый Надзирателем, я рассказал ему о том, как Лайя спасла меня от казни и о том, как поклялся помогать ей. Он надавил, и я признался, что стал заботиться о ней, когда впервые увидел ее в Блэклифе.

– Но почему? Она обладает какими-то особыми знаниями? Может, она одарена некой силой, непостижимой для обычного человека? Почему она так ценна для тебя?

Я не задумывался над тем, что говорил Дарин о Надзирателе, но сейчас в памяти всплыли его слова: «Он спрашивал наобум. Как будто не был уверен, о чем именно спрашивать. Как будто задавал чьи-то вопросы, не свои».

Или же, вдруг понял я, и Надзиратель сам не знает, почему вообще он это спрашивает.

– Я знал эту девушку всего несколько месяцев, – произнес я, – она умная, смелая…

Надзиратель вздохнул, пренебрежительно махнув рукой.

– Меня не волнует вся эта лирическая чушь, – сказал он. – Подумай рационально, Элиас. Есть в ней что-нибудь необычное?

– Она сумела выжить у Коменданта, – ответил я, теряя терпение. – Для книжника это довольно необычно.

Надзиратель, устремив взор вдаль, откинулся на стуле и погладил подбородок.

– В самом деле, – согласился он. – Как она выжила? Маркус вроде бы убил ее. – Он вперился в меня холодными бледно-голубыми глазами. В промозглой камере вдруг стало еще холоднее. – Расскажи мне об Испытании. Что точно случилось в амфитеатре?

Вопрос прозвучал неожиданно, но я рассказал, что случилось. Когда описывал, как Маркус бросился на Лайю, Надзиратель остановил меня.