Факел в ночи

– Нет.

– Вы – Комендант Блэклифа и советник Императора, Керис, – сказала я. – Но как Кровавый Сорокопут я выше рангом. Вы понимаете, что я могу отвезти вас на допрос и выбить из вас ответы.

– Не тягайся со мной рангами, девчонка, – тихо произнесла Комендант. – Единственная причина, по которой ты все еще жива, это то, что мне, не Маркусу, а мне, ты пока еще полезна. Но, – она пожала плечами, – если ты настаиваешь на допросе, я, конечно, подчинюсь.

Пока еще полезна…

– В ночь побега Витуриуса видели ли вы его у склада, примыкающего к западной стене города? Может, вы боролись с ним и проиграли? Он вас вырубил и сбежал вместе с рабыней на вашей лошади?

– Я только что ответила на этот вопрос, – сказала она. – У вас есть еще что-то, Кровавый Сорокопут? Революция книжников докатилась до Силаса. На рассвете я поведу туда солдат, чтобы подавить восстание.

Ее голос звучал как никогда мягко. Но на миг в ее глазах промелькнул глубоко запрятанный гнев, который растаял так же быстро, как и появился. Сейчас я от нее ничего не добьюсь.

– Удачи в Силасе, Комендант.

Я уже развернулась к выходу, когда она бросила мне в спину с легкой насмешкой:

– Пока вы не ушли, Кровавый Сорокопут, примите мои поздравления. Маркус заканчивает сейчас оформление бумаг. Обручение вашей сестры с Императором сделает ему честь. Их наследник будет настоящим патрицием…

Я вышла за дверь, пересекла двор. Мысли в голове лихорадочно скакали, отчего мне становилось дурно. Я так и слышала ответ отца на мой вопрос, чем он выторговал свободу для меня. Ничего важного, дочка. Вспомнились слова Ливии о том, что Ханна странно себя ведет. Как будто ей известно что-то, чего не знаем мы.

Я пронеслась мимо охраны и вскочила на коня. В голове стучало одно: «Только не Ливи. Не Ливи. Не Ливи».

Ханна сильная. Едкая. Злая. Но Ливи… Ливи милая, забавная, любопытная. Маркус разглядит в ней это и раздавит ее. И получит удовольствие. Я примчалась домой, спрыгнула с лошади на ходу. Влетела через главные ворота во двор, где оказалось полно масок.

– Кровавый Сорокопут, – один из них шагнул вперед. – Вы должны ждать тут…

– Пропустите ее.

Маркус показался из дверей моего дома, за ним следовали отец с матерью. Проклятье, нет. Это зрелище до абсурда ненормальное. Мне хотелось развидеть все это и вымыть с мылом глаза. За ними вышла Ханна, высоко подняв голову. Глаза ее сияли, что привело меня в замешательство. Выходит, он с ней? Если так, то почему она выглядит такой счастливой? Я никогда не скрывала от нее своего отвращения к Маркусу.

Когда они вышли во двор, Маркус поклонился и поцеловал руку Ханне – эдакое воплощение знатного господина с хорошими манерами.

«Прочь от нее, ты, свинья!» – хотела закричать я. И прикусила язык. Он – Император. А ты – его Сорокопут.

Он выпрямился, затем склонил голову перед моей матерью.

– Назначайте дату, Мать Аквилла. Не откладывайте надолго.