Только все равно нужно что-то делать с отчаянием Санти. Иначе парень с ума сойдет, в таком состоянии, как он сейчас, это очень даже просто. Но сам Лек здесь ничем не поможет, опыта просто не хватит. Что тогда остается? Разве только посоветоваться со старыми, мудрыми, опытными людьми. Другого выхода горец не видел. А с кем? С Керталом? Возможно. Или с Ланигом? Нет, у того слишком специфический опыт. А вот с отцом Теларином не помешает – хороший священник здесь может помочь больше чем кто бы то ни было.
Ясно одно – рыжему нужно отдохнуть хотя бы день-другой. Только вот, поди убеди его, чувство долга у Санти превышает все возможные пределы. А вскоре предстоит большая игра в Даркасадаре… Там без императора никак не справиться, это понятно. Или можно обойтись? Сейчас, пожалуй, стоит напоить его и напустить девчонок, пусть устроят парню такую ночь любви, после которой он только спать и сможет.
Достав из подвалов замка бутыль со сгущенным вином, которое Веркит почему-то называл коньяком, Лек налил Санти целую кружку и заставил выпить ее до дна. Сам предпочел не рисковать, зная уже, что это за адское зелье и как оно бьет в голову. Рыжий сперва не понял, что ему дали, и выпил залпом, желая только, чтобы от него отвязались. Глаза императора тут же стали круглыми, из них брызнули слезы, он заперхал.
– Э-э-т-т-т-о-о ч-ч-т-т-о-о?.. – с трудом выдавил он из себя, продышавшись.
– Да так, – ухмыльнулся Лек. – Тебе сейчас полезно. На еще!
– Иди ты к дорхоту в задницу, дорогой наставник! – замахал на него руками Санти. – Сам эту отраву пей!
Он на глазах пьянел. Горец удовлетворенно покивал, наблюдая за этим процессом. Ясно, снова целый день ничего не ел, сразу развезло. Чему удивляться, столько сгущенного вина без закуски! Так и под стол упасть недолго. А теперь девчонок привести надо, пусть займутся этим обормотом. Завтра, конечно, похмелье у Санти будет страшное, но лучше так, чем снова убиваться начнет. Больная голова не даст ему заняться самокопанием. Надо только предупредить, чтобы никто его не исцелял, не то опять начнет дурью маяться.
Быстро смотавшись за Ле с Карой, горец рассказал девушкам, что происходит с их благоверным. Жрица только возмущенно всплеснула руками, а Беспалая огорченно нахмурились. Но терять времени они не стали, переместились к пьяному Санти и принялись за него всерьез. Он, конечно, ничего против не имел.
Проводив девушек к императору, Лек снова задумался. Необходимо все-таки с кем-то посоветоваться. Опять же возникает вопрос: с кем? С каждым мгновением он все яснее осознавал: кроме отца Теларина, не с кем. Даже Кертал вряд ли поймет их сомнения. Для старого мастера благо империи давно стало самым главным в жизни, и ничто, ведущее к этой цели, не может быть злом.
Приняв решение, горец призвал плащ эльдара и собрался было переместиться в Элиандар. Однако в последний момент он бросил на себя взгляд в зеркало и замер. Оттуда на него смотрел не рыцарь престола, а император! Плащ почему-то был не серо-серебристым, а темно-серым. Ни один эльдар не мог вызвать такого по определению! Это еще что за новости? Лек раздраженно помотал головой. В заклинании напутал? Или что? Он убрал плащ и вызвал его снова. Ничего не изменилось – в зеркале снова появился император.
Забыв обо всем, Лек принялся экспериментировать. Вызвать давно ставший привычным плащ рыцаря престола не удалось ни разу, на нем возникал только императорский. Чудеса какие-то! Растерявшись, горец понял, что придется отлавливать Веркита и выяснять, в чем дело. Выдавать себя за императора он не собирался. Отыскав повара сплетенным на скорую руку заклятием, Лек переместился к нему. Тот, как обычно, распекал нерадивых помощников.
– Чего тебе? – раздраженно обернулся к нему Веркит.
– Поговорить надо, – буркнул горец. – Срочно! Проблемы.
– Да? Ну, пошли.
Они переместились в какую-то незнакомую Леку комнату.
– Что за проблемы?
– А вот…
Вызвав плащ, горец некоторое время наслаждался выражением обалдения на лице Веркита. Настолько ошалевшим он повара еще не видел.
– Санти что, помер?! – выдохнул тот. – Тебе корону передал?!
– Живехонек, – заверил его Лек. – С девушками сейчас.