Бремя Могущества

— Уже в порядке, — доложил он. — Да… у этой малютки неслабый удар. Еще пару секунд и… — Осторожно покачав головой, он шумно вздохнул и обратился к Шину: — Спасибо, что выручил.

Шин махнул рукой.

— Чего уж там. Все нормально, — ответил он. — Я и сам–то еле–еле удержал ее. — Покачав головой, он гоже вздохнул и ретировался от постели, когда Говард, приложив палец к губам, призвал всех соблюдать тишину. Мы на цыпочках отошли к дальней стене комнаты.

Говард с полминуты, наверное, изучал меня.

— Ты как? В порядке?

Я кивнул, хотя далеко не был уверен, что со мной все в порядке. Физически–то я чувствовал себя хоть куда, а вот внугри царила такая пустота — словно в выжатом лимоне.

— Что… что это было? — пробормотал я.

Говард, торопливо махнув рукой, призвал меня говорить потише, кивнув на миссис Уинден. Но я отлично понимал, что все дело не в ней, а в Шине — тому явно не могло не броситься в глаза происходящее со мной.

— Я не знаю, — солгал он. — Но, по крайней мере, думаю, что все уже позади.

— Думаете? — с нажимом спросил Шин.

— Я в этом уверен, — поправился Говард. — Теперь остальное — дело врача. — Он чуть нервно улыбнулся, быстро повернулся, прежде чем Шин успел еще что–то спросить.

— Миссис Уинден? — тихо окликнул он.

Темноволосая женщина подняла взгляд, снова склонилась над дочерью и, помедлив, даже больше, чем следовало, как мне показалось, подошла к нам. Теперь она выглядела уже более собранной, хотя в глазах ее не исчезало выражение отчаяния и страха.

— Как чувствует себя ваша дочь? — осведомился Говард.

— Она… спит, — ответила миссис Уинден. — Жар уже спал. Она… выздоровеет? — Взгляд миссис Уинден все время блуждал между Говардом и мною, я заметил, что ей нелегко делать вид, что она не замечает моей белой пряди.

— Да, — ответил Говард, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Шина. — Но сейчас ей необходим хороший уход и лекарства. Самый лучший уход. — Улыбнувшись, он полез в жилетный карман и извлек оттуда свернутые банкноты. Он тщательно отсчитал четыре двадцатифунтовые бумажки и, не обращая внимания на отчаянные протесты миссис Уинден, вручил ей деньги.

— Возьмите, — сказал он тоном, не терпящим возражений, — и заплатите врачу. А на то, что останется, купите хорошей еды и теплой одежды для Салли. Сейчас это для нее самое необходимое.

Миссис Уинден, не веря своим глазам и ушам, уставилась на него. Что другого можно было ожидать от нее в подобной ситуации? Но тут же она перевела взгляд на меня.

И я почувствовал охвативший эту женщину ужас. Это было абсурдно — ведь мы с Говардом только что вернули ее единственную дочь к жизни и, тем не менее, в глазах ее был страх.

— Нам надо идти, — неожиданно заявил Говард. — Берите деньги и заплатите врачу, миссис Уинден.