— Тогда вовсе без проблем. Английский в Израиле знают все. Русский тоже понимают. Для начала откроете свой кабинет, а там — и клинику. С необходимыми разрешениями поможем. Согласны?
— Нет! — покрутил я головой.
— Почему? — удивился он.
— У вас обрезают то, что нужно удлинять.
Он недоуменно уставился на меня, но потом сообразил и рассмеялся:
— Взрослым процедуру «брит мила»[2] проходить не обязательно.
— Так, Яша! — подключился Терещенко. — Прекрати сманивать целителя! Обижусь.
Генерал нахмурился.
— Как там Арик? — перевел я разговор.
— Спит, — ответил Яков. — Утомился. Он еще не оправился, быстро устает, но по нему видно, что здоров. Я его таким давно не видел. Вы вернули мне сына, Михаил. Деньги — ерунда, их можно заработать, а вот потерять ребенка… Так что ваш должник. Будут трудности — обращайтесь, — он протянул мне визитку.
Я взял ее и сунул в карман.
— Вы — тоже, — вернул предложение. — Рецидива не опасаюсь, но, если что — приезжайте. Примем сразу и бесплатно.
— Прошу к столу! — предложил Терещенко.
Посидели, выпили, поговорили. Друзья пустились в воспоминания, я не прислушивался. Ел, восполняя потраченные силы. Насытившись, сложил приборы на тарелке. Это заметил генерал.
— Могу спросить вас, Михаил?
— Без проблем, — кивнул я.
— Сема говорит, что вы провидец. Предсказываете будущее.
Терещенко нужно укоротить язык! Растрепался.
— Не совсем так, — попытался соскочить я. — В Кассандры не гожусь.
— Ей не верили, — согласился он. — Сема утверждает, что вам можно.