— Знакомьтесь! — представил его Терещенко. — Мой друг Яков. А это Михаил.
Генерал протянул мне руку, я ее пожал. Ладонь у него оказалась сильной и твердой.
— Это Ариэль, — указал Терещенко на пациента. — Можно просто Арик. Он не обидится. Так? — он улыбнулся мальчику.
Тот в ответ кивнул.
— Говорит по-русски? — спросил я.
— Да, — ответил генерал.
— Тогда оставьте нас вдвоем.
Не хочу светить перед ним способностями. Генерал хотел что-то сказать, но Терещенко подхватил его под локоть и вывел из палаты. Я взял стул и подсел к мальчику.
— Ляг на живот, — велел. — Будем исцелять.
Арик подчинился. Я положил ему руку на затылок. Нужды в том не имелось, но зачем мальчику знать? Обязательно расскажет отцу. Что у нас тут? Жопа, если коротко. Опухоль на четверть мозга, да еще проросла вглубь. Не удивительно, что ее не стали удалять. Поражены не только твердая мозговая оболочка, но — и мягкая с паутинной. И с чего тут начинать? Попытался привести клетки опухоли в чувство — хрен на ны! Словно алкоголики в запое они желали бухать. В нашем случае — жрать здоровых товарок. Ах вы, суки! Запустив энергетический поток, я стал выводить их из активного состояния — слой за слоем. Рефлекторно помогал себе пальцами, двигая ими по черепу пациента. Завершив процедуру, начал с крайних. Так, бухарики! Протрезвляемся и работаем. Потихоньку, помаленьку. Понимаю: трудно, но когда-нибудь надо начинать. Не то сдохнете вместе с пациентом. Поняли?
Не сразу, но клетки начали работать. Поначалу робко, по чуть-чуть, но их цвет стал меняться с красного на голубой. Я немножко помог им энергией, а затем убрал руку. Кажется, процесс пошел.
— Как чувствуешь себя, Арик? — спросил пациента. — Голова не болит?
— Нет, — ответил он. — Но щекотно. В голове будто таракан ползает.
Интересный эффект! Я невольно улыбнулся: тараканы в голове — это по-нашему.
— В Израиле есть тараканы?
— У нас нет, у других видел. Вот такие!
Он вытянул руку и развел большой и указательный пальцы. Ничего себе! Если у них такие головах…
— Потерпи, Арик! Это хороший таракан. Съест опухоль и исчезнет. Полежи.
Я встал и вышел в коридор, где немедленно столкнулся с папашей пациента. Он уставился на меня.
— Все нормально, — успокоил я. — Процесс пошел. Не беспокойте сына — пусть полежит. Через час вернусь и продолжу.