— Да? — отозвался я, остановившись.
— КГБ СССР, подполковник Родин, — он махнул у моего носа красной книжечкой.
— Извините, не верю, — буркнул я и попытался его обойти.
— Погодите! — он ухватил меня за рукав. — Почему не верите?
— Документ не показали толком.
— Хорошо, — хмыкнул он и вновь достал свою книжечку. Раскрыв, поднес к моему лицу. — Читайте.
Так… Родин Валентин Семенович, Первое Главное управление КГБ СССР. Эти-то с чего мной заинтересовались? Они, вроде, внешней разведкой занимаются.
— Убедились? — он спрятал удостоверение. — Мы могли бы поговорить?
— Не сейчас, — покрутил я головой. — Меня ждут больные дети. Без того опоздал. Это первое. И второе. В белорусском КГБ у меня есть куратор — Николай Сергеевич Хилькевич. Все беседы исключительно в его присутствии.
— Даже так? — сощурился он.
— И никак иначе, — подтвердил я, обходя чекиста.
Спустя несколько минут я забыл о визитере. В клинику привезли детей с лейкозом, да еще троих. Где только нашли? Договорились ведь с минздравом, чтоб таких вне очереди. Полагал, что в Белоруссии исцелили всех. И вот на тебе — откопали. Провозился до обеда. Только сел пить чай в ординаторской, как зазвонил телефон. Заведующая отделением подошла.
— Вас, — сказала, протянув мне трубку.
Недовольно отложив надкушенный бутерброд, я взял.
— Михаил Иванович, здравствуйте, — раздался в наушнике знакомый голос. Хилькевич. — Не отвлекаю?
— Очень даже отвлекаете! — ответил я сварливо. — Только сел перекусить. Кусок изо рта вытащили.
— Извините, не знал. Тут такое дело. Коллега из Москвы желает с вами побеседовать. Вы с ним встречались возле клиники. Сможете ко мне подъехать? Или заняты?
На мгновение я задумался. Этот прыщ московский не отстанет, лучше разобраться сейчас. Пациентов с лейкозом исцелил, остальные могут подождать — ничего опасного. Мне еще Вику из Боровлян везти. Будем надеяться, что дорогу почистили.
— Через час устроит?
— Ждем, — сказал он и положил трубку.