– Хрена лысого ты отоспишься, – огрызнулся Рид вовсе уж на волне шального веселья. – Надо будет всю ночь бузить, показывать, что мы здесь.
– Значит, пойду сейчас спать! В караулке как раз свободно, так что кто решит остаться – присоединяйтесь! Хоть отоспимся. И если кто мою жареху сожрет – сами на головы степнякам прыгайте, не то точно убью!
Стивен Варраст развернулся и направился к караулке. Прямой. С седыми, некогда белыми, а теперь просто грязно-серыми волосами и в победно развевающемся плаще.
Смертник?
Победитель…
И вслед за ним от войска, да, уже войска, а не толпы, отделились еще пятеро человек. И также направились к караулке.
Двоих Рид даже знал в лицо, гвардейцы… сопляки?
Герои…
Маркиз махнул рукой, и тоже отправился поспать. Даже если сам Хурмах под стены крепости явится – ну и пошел он! Подождет, не переломится!
– ЧТО?!
Гнев кагана был страшен.
Кан-ар Вахун получил лично каганским сапогом в живот и теперь корчился на ковре. Впрочем, изображал умирающего он больше, чем страдал на самом деле.
Чтобы бить ногой в кожаном тонком сапоге, умение надо, или хотя бы кожу подкладывать в носок, жесткую, не то пальцы отобьешь.
А раз Хурмах их не отбил, значит, и кан-ар не сильно пострадал, так, соплей больше…
– Мой каган, негодяй Торнейский умудрился прорвать оцепление и скрыться. Мы дрались, как львы, но дело было ночью, а наши кони…
Ну да.
Сочетание конь-ночь-лес – это автоматически конская колбаса получается. А куда еще коня со сломанной ногой девать?
Хурмаха такие тонкости не волновали.
– И где сейчас эти негодяи?
– Мой каган, они движутся к Дорану!