Годсгрейв

Мия по-прежнему смотрела на Леону. Обдумывая все, что знала о женщине. Донна выросла среди насилия арены. Но хоть она и управляла манежем из мужчин и женщин, которые боролись и погибали ради забавы зрителей, должно быть, в ней еще теплились какие-то человеческие эмоции. Мия видела намеки на них в купальне с магистрой, возможно, даже в ее извращенной симпатии к Фуриану. В ней крылось что-то большее, чем обыкновенная жажда превзойти отца. Покажет ли им донна свою истинную печаль или отправит «мстить за падшего брата» и попутно добудет себе место в «магни»?

Леона взяла Мию и Мечницу за руки.

– Я…

Покачала головой, пытаясь обрести голос. На ее глаза накатились слезы.

– Будьте осторожны, – наконец прошептала она.

Мечница удивленно заморгала. Взглянула на Аркада.

– …Хорошо, домина.

– Поединок начинается, ми донна, – предупредил капитан стражи.

Леона кивнула, вытирая лицо.

– Что ж, тогда вперед.

Их провели по недрам арены, гул толпы вибрировал в стропилах над головой. Трио прибыло в просторную зону ожидания из черного камня и с железной решеткой, на пол арены вели четыре широкие ступеньки. Мию омыла волна криков зрителей, и она сжала челюсти, потупив взгляд в пол.

– Время пришло, – сказал Аркад. – Бессмертие в ваших руках. Возможность вырезать свое имя на земле, почтить свою домину и выиграть свободу. Между вами и «магни» стоит лишь один соперник. Соперник, который может истечь кровью. Соперник, который может умереть. – Он сосредоточил на каждом из них взгляд своих ледяных голубых глаз. – Вы – гладиаты Коллегии Рема. Сражайтесь вместе или умрите в одиночку.

Фуриан кивнул.

– Да, экзекутор.

– Да, экзекутор, – вторила Мечница.

Мия лишь смотрела, вспоминая слова Аркада в комнате Непобедимого, которые передал ей Мистер Добряк. Зная, что для этого мужчины она была лишь неудобством, камешком, на который он наступит по пути к «магни». Он использовать ее только для того, чтобы возвысить Фуриана, добиться своей цели.

«Ну ладно, ублюдок. Давай использовать друг друга вместе».

– Да, экзекутор, – произнесла Мия голосом холодным, как глубокозимье.

Леона больше ничего не говорила, и пара покинула зону ожидания, после чего за ними заперли дверь. Фуриан покосился на девушку, но его лицо пряталось за шлемом Соколов. Мечница не сводила глаз с арены, вытягивая дреды через макушку шлема, и надела его на себя. Затем подняла тяжелый железный щит с вытесненным красным соколом и взмахнула головой; острые клинки, которые она вплела в кончики волос, блестели в солнечном свете.

Мия сжала и разжала пустые руки, ее тень задрожала, весь голод, вожделение и неугомонная энергия, которые она испытывала в присутствии Фуриана, начали всплывать на поверхность. Девушка даже не потрудилась взять щит – он все равно бесполезен в ее руках. Мистер Добряк и Эклипс набухли в тени, давя бабочек, пытающихся взлететь в ее животе, и убивая их одну за другой.