Годсгрейв

«Терпение».

Мия убрала пальцы с клинка. Во рту чувствовался привкус крови.

«Терпение».

Скаева улыбнулся обожающей толпе, играя роль скромного и благодарного консула. Забрав сына у жены, он посадил Люция себе на плечи и вновь поднял три пальца в знак благословения. Мия наблюдала, как мальчик наклонился и что-то прошептал на ухо отцу.

– Мой сын сказал, что я, как всегда, слишком много говорю, – улыбнулся Скаева, и среди зрителей послышался смех. – Он напоминает мне, что мы здесь собрались не просто так. Так что, пожалуй, начнем?

Люди взревели – все как один.

– Друзья, я спросил: мы начнем?

Единое, оглушительное приветствие, поднимающееся до самых небес.

– Теперь я передам слово нашему любимому великому кардиналу, моему дорогому другу Франческо Дуомо, чтобы он произнес молитву.

Все глаза посмотрели на духовенство Аа в первом ряду. Великий кардинал Дуомо встал у другой кафедры, сосредоточив на Скаеве свои темные глаза, в которых мерцала скрытая злоба, и низко поклонился. Затем мужчина заговорил в механический рог, его голос раскатился по арене – вязкий, как ирис, и сладкий, как тьма.

– Благодарю, славный консул, – произнес он. – Пусть Аа вечно омывает вас Светом. Да будет ваше правление долгим и плодотворным.

Улыбка Скаевы заострилась, но он ответил поклоном.

– Дорогие жители, пожалуйста, склоните головы, – сказал Дуомо.

Вся арена затихла, тишина звенела в воздухе и на ветру.

– Всемогущий Аа, Отец Света, творец всего, в этот самый священный праздник мы благодарим тебя за твою любовь, твою бдительность и множество благословений. Оставайся всегда негасимым в наших сердцах и благослови тех, кто умрет здесь во славу нашей республики. Во имя Твое, мы молим тебя.

Толпа ответила в унисон:

«Во имя Твое, мы молим тебя».

Дуомо распростер руки, яркая улыбка осветила его глаза.

– Да начнется «Магни»!

Трибуны взревели, затопали, завыли, а Дуомо вернулся к толпе кардиналов и епископов, довольный, как жених в брачную ночь. Взгляд Мии обратился к Скаеве – мужчина занял свое место, темные глаза консула были устремлены на Дуомо. Они смотрела друг на друга, как гадюки над трупом единственной мыши. Но сын Скаевы что-то шепнул ему на ухо, и внезапно консул ярко и громко рассмеялся. Его жена наклонилась и поцеловала его в щеку. Скаева оторвал взгляд от Дуомо и счастливо улыбнулся своей семье. Ноги Мии задрожали.