И умчалась. В крови у Масару забурлил адреналин, сорвав лотосовую паутину с глаз. Он вмиг проснулся, собрался и почувствовал покалывание в пальцах от возбуждения, сердце жарко застучало в груди. Выпрыгнув из гамака, он выскочил вслед за ней.
На палубе дул сильный ветер. У перил собрались облакоходы, гомоня и тыча пальцами во тьму. Акихито уже включал прожектор на правом борту. Шар ожил и замерцал спиралью света в колыбели блестящих зеркал. Прожектор осветил облака, окрашивая бездонную тьму в серый оттенок. Великан повернул прожектор в каркасе из длинных гладких дуг, и стена дождя на несколько секунд застыла в ярком луче, пронзившем темноту сверкающим копьем. Генератор у него за спиной взревел и выплюнул облако выхлопов чи, направляя мощный поток энергии к галогеновой лампе, осветившей почти сто футов тьмы – луч света, яркий, как солнце.
– Вы видели его? – прорычал Масару, перекрикивая рев ветра.
– Хай! – великан был в восторге. – Огромный ублюдок. Белый, как снег. Он великолепен!
Корабль завибрировал у них под ногами; Масару схватился за поручень, чтобы не упасть.
– Держись ровно, Ямагата!
Капитан в кроваво-красной куртке встал у руля, с силой поворачивая штурвал, чтобы выровнять неболёт на ветру. Он сморгнул с глаз капли дождя.
– Райдзину нужны наши задницы! – закричал он. – Нам повезло, что мы еще летим, а уж лететь прямо – нереально!
Раздался громкий крик, когда вдоль правого борта возник огромный белый силуэт. Масару заметил неровные черные полосы на белом меху, крылья шириной в человеческий рост шумели громче грома. Акихито повернул прожектор в его сторону.
Масару склонился над грудой оружия и выхватил метатель Кобиаши – черную трубку с телескопическим прицелом в верхней части ствола. Железный баллон сжатого газа у основания трубки служил прикладом. Он быстро вставил обойму с дротиками в приемник, зафиксировал ее и разблокировал клапан давления. Закинув запасные обоймы на плечо, он взобрался наверх, к Касуми. Она лежала на снастях, свернувшись и зацепив ноги за веревочную лестницу, ведущую к воздушному шару судна. Метатель заряжен, второй ждет своей очереди за спиной, витки толстых канатов из лотоса спускались вниз, к лебедкам, закрепленным на перилах корабля. Она неотрывно смотрела в прицел метателя, следя за лучом прожектора, разбивающим тьму туч. По ее лицу ручьем текла вода, ненадолго задерживаясь в длинных ресницах, слезами катясь по лицу.
– Готова? – крикнул Масару, взобравшись на снасти.
Она кивнула, ни на секунду не отрывая глаз от прожектора.
– Подожди несколько секунд, чтобы черносон начал действовать, иначе он сломает крылья в сетях.
Ветер завывал, словно разъяренные о́ни всех девяти кругов ада. Корабль качало, как маятник во время шторма, и этот ритм отдавался у нее в позвоночнике. Облакоходы вглядывались в темноту горящими от предвкушения глазами.
– Вон он! – воскликнул один из них, указывая в темноту.
Прожектор Акихито прорвался сквозь стену дождя, осветив белое пятно. Они услышали страшный рев животного, похожий на раскат грома, и грохот могучих крыльев. Корабль сильно качнуло ветром влево, и он наклонился носом к земле, тут же рядом сверкнула молния. И вдруг они увидели его, ярко освещенного галогеновым светом. Такого прекрасного зрелища Масару не видел никогда в жизни.
Олицетворение силы. Воплощение бури, высеченной в тучах руками Райдзина, его создание, вырвавшееся на волю, чтобы прокатиться в наполненном озоном хаосе. В старых сказках говорилось, что от взмаха их крыльев гремел гром, а когда они бились в небесах, от когтей летели искры, превращаясь в молнии. Дождь был слезами Сусано-о, Бога Бурь и Штормов, который плакал от счастья, видя красоту и свирепость своих внуков. Грозовой тигр. Арашитора.
– Какой красавец, – выдохнула Касуми.
Мускулы спины и задних лап белого тигра рельефно выделялись под белоснежным мехом, изрезанным широкими черными полосами. Широкие крылья, передние лапы и голова белого орла, гордого и свирепого; в янтарной радужке и чернейших зрачках отражались молнии. Он снова взревел, сотрясая корабль, рассекая воздух, словно катаной в умелых руках. Масару помотал головой и сморгнул. По его лицу бил дождь, ветер холодил кожу – нет, он не спит. И все же он сомневался.
Зверь был огромен, размах крыльев достигал почти двадцать пять футов, когти как сабли, глаза размером с кулак Акихито. Быстрый и грозный, твердые, как железо, мускулы и клюв, и когти. Сколько ж черносна потребуется, чтобы сбить его?
ebooksa