– Боги, Йоши… Ты подрезал гребаных якудза?
Йоши снова ударил мужчину, схватил окровавленную промежность и сжал.
– Как вы нас нашли? – взревел Йоши.
И Гендо рассказал.
Легче было смотреть на труп Джуру, чем на скорбь Йоши.
Крошечные кровавые следы и тела отравленных крыс на булыжниках вокруг, тени, танцующие в свете пламени Доктауна. Земля под ними задрожала, и взрыв осветил небеса на юге. Хана смотрела на тело и чувствовала, как у нее скручивает желудок. Ей очень хотелось отвести взгляд. Джуру был бледен как сама смерть. На ногах и руках оторваны пальцы. Выбиты зубы.
– О, боги, – выдохнула она. – Джуру…
Йоши упал на колени, закрыв рот руками. Он что-то невнятно бормотал, стоя в кровавой грязи, раскачивался взад и вперед, рвал волосы, тер глаза. И рыдал, задыхаясь от горя. По лицу текли слезы, и сопли, и слюни сквозь стиснутые зубы.
– Ублюдки. – Он обхватил себя руками и простонал. – Мудаки…
– Йоши, нам надо идти.
– Хана, посмотри, что они сделали с ним…
– Я понимаю. – Она нежно обняла его за плечи, сердце у нее ныло. – Но здесь везде буси, и якудза всё еще на хвосте. Нам надо идти.
– Йоши, вставай!
Хана подняла его на ноги и развернула от останков Джуру. Она слышала крики, приближающийся топот бегущих ног. В конце переулка она увидела злобные темные лица. Над головой ревели неболёты. Она схватила Йоши за руку и побежала.
Она потащила брата за собой, и тот, спотыкаясь, двинулся следом, ничего не видя из-за слез на глазах и тяжести в груди. Они вылетели из переулка и влились в разноцветную толпу, которая двигалась и шумела. Улицу заполнили люди в ярких шелках и дорогих респираторах, с вещами в руках – зажиточные горожане Апсайда стремились ко дворцу, как и крысы, бежавшие от пламени. В воздухе висел густой дым, в небе орали громкоговорители, требуя, чтобы все граждане вернулись в свои дома.
Они бросились в толпу, пытаясь раствориться в бурлящем море грязи и цвета. Посреди улицы стоял и гудел моторикша. Наконец, водитель сдался, уперся ногой и поехал прямо на пешеходов, спеша исчезнуть.