- Случайно ... не вы побывали в Маркевича перед его смертью? - спросил врач, потирая ладонью шею.
- Он умер? - удивился Герман.
Лозинский откашлялся.
- Значит, вы ... Да, умер. При очень странных обстоятельствах. Говорят, это был не возрастной инфаркт ... Намекали на убийство ...
- Продолжайте.
- Вообще-то, действительно, все выглядело несколько странно: перед смертью он навалил целую гору говна ... я имею в виду, наложил себе в штаны, словно от испуга ... Меня, вообще-то, это не особенно удивляет, кроме того, экспертиза действительно обнаружила в его крови большой процент адреналина. А на плечи нашли огромную гематому - словно кто-то с невероятной силой сжал его. Судя по всему, плечо чуть не вылезло из сустава, половина связь была порвана ...
- Понятно. И что дальше?
- Но самое удивительное, что когда его нашли, - это была жена, которая вернулась утром - в квартире стоял жуткий трупный запах. С момента смерти не прошло даже шести-восьми часов, и тело, можно сказать, было еще совсем ... свежее. Откуда тот ужасный смрад, никто не знает. Правда, патологоанатом настаивает, что этот запах не принадлежал труппу - нет Маркевича, ни чьей другому. Почему, не знаю, - но он определил его как результат другого органического гниения. Насколько мне известно, сейчас в этом ведется дискуссия, хотя я очень сомневаюсь, что удастся что-нибудь выяснить. Короче, вся эта история очень интересная, но лично меня волнует мало. Вот, собственно, и все.
- Вы не ошиблись, - сказал Герман. - Я побывал у Маркевича в тот вечер. Между прочим, чтобы узнать ваш адрес ...
- Вот как ... - сказал Лозинский.
Герман осмотрел комнату:
- Вы что, живете сами?
- не уходи от темы, - прохладно ответил Лозинский.
Герман рассказал все, что с ним произошло, начиная с результата анонимного теста на ВИЧ. Лозинский часто морщился от острых, как зубная боль, резонирующих частот его голоса.
Несмотря на неожиданную симпатию к хирургу, Герман ни на минуту не допускал, что оставит его в живых. Он едва сдерживал желание оборвать разговор и разорвать своего визави на кровавые куски, распороть ему живот и засунуть набитые говном и наполовину кипяченой пищей кишки в его агонизирующую горло ...
- Вы забыли представиться, - напомнил Лозинский, когда Герман завершил свой рассказ.
- Это не имеет значения.
- Как знаете, - хирург поднялся со стула. - Вы не возражаете, если я закурю?
- Нет, - Герман проследил, как Лозинский выходит из комнаты, но не двинулся следом. Куда он денется ...
Тот вернулся с кухни с зажженной сигаретой во рту и сел на стул.
ebooksa