Серебряные глаза,

– Ладно-ладно! – воскликнул он. – Все по мне скучали, хорошо, я рад, что я для вас так важен.

– Ты очень важен, – горячо заверила его Марла, и Джейсон потешно возвел глаза к потолку.

Ламар нажал на рубильник, и каморка осветилась, а экраны загорелись. Марла задумчиво посмотрела на Джейсона, потом повернулась к мониторам. – Хорошо, давайте посмотрим, что нам тут показывают.

Ламар переводил взгляд с монитора на монитор. На верхнем центральном экране возник главный зал со сценой на заднем плане; потом в зале появилась Чарли, а по сторонам от нее и на шаг позади шли Джессика и Джон. Они пересекали зал.

– Смотрите, – сказала вдруг Марла, указывая на нижний правый экран. – Смотрите.

Ребята увидели ночного сторожа; его лицо скрывалось в тени, но не узнать охранника было сложно – мешковатая форма, ссутуленные плечи – это несомненно он. Охранник неторопливо шел по коридору от входа в пиццерию, миновал комнаты для вечеринок и закуток с игровыми автоматами. Складывалось впечатление, что он точно знает, куда хочет попасть.

– Ламар, предупреди их! – велела Марла, не отрывая взгляда от экрана.

Ламар нажал кнопку и проговорил в рацию:

– Джессика, недалеко от вас охранник. Прячьтесь!

Ответа не последовало, но трое ребят в главном зале остановились. Затем они разом сорвались с места и скрылись в диспетчерской под сценой, за миг до того, как охранник вошел в главный зал.

* * *

«Голоса. Где-то рядом люди».

Карлтон подавил вздох облегчения – спасательная команда ему не поможет, если его нашпигует сотня деталей от робота. Поэтому вместо того, чтобы вздыхать, юноша возобновил прерванное занятие: медленно-медленно, дюйм за дюймом продолжил передвигаться по полу, чтобы попасть в зону обзора висевшей над дверью камеры наблюдения. Он двигался так медленно, что казалось, остается на месте, но он занимался этим уже больше часа и почти, уже почти преуспел. Юноша заставил себя дышать ровно и, опираясь на скованные руки, передвинул тело еще чуть-чуть, сместившись еще немного вправо. Пальцы сводило судорогой, голова болела, но он упорно полз дальше.

Карлтон постоянно помнил, что любое резкое движение может повлечь за собой страшную смерть, но, несмотря на это, его страх притупился – возможно, потому, что юноша к нему привык. Паника не может длиться вечно, рано или поздно адреналин выводится из крови. И теперь Карлтон полностью сосредоточился на точных, медленных движениях. Больше он все равно ничего не может сделать. Он еще чуть-чуть передвинулся и замер, на миг закрыв глаза. У него получилось.

«Назад дороги нет».

Остальные вернулись в пиццерию. Наверняка это они, и, если они его ищут, то наверняка проверят камеры. Юноша посмотрел наверх, в маленький стеклянный глазок. Только бы его заметили. Он не мог подпрыгивать и размахивать руками. Попробовал было слегка покачаться из стороны в сторону, но, как бы осторожно он ни двигался, при малейшей попытке изменить положение тела юноша чувствовал, как в кожу впиваются пружинные фиксаторы, готовые сработать в любой момент. Карлтон разочарованно прикусил губу.

– Просто заметьте меня! – прошептал он, и в тот же миг у него возникло ощущение, что его услышали. Он ощутил в комнате чье-то присутствие. Сердце юноши учащенно забилось, и в кровь опять хлынул адреналин.

Карлтон медленно, осторожно огляделся, и кое-что привлекло его внимание.

Это был один из костюмов, безжизненной грудой лежащий в темном углу. Костюм не двигался, но его морда была повернута к юноше. Казалось, он смотрит на Карлтона. Юноша поглядел на костюм и заметил, что глубоко в глазницах светятся два крошечных огонька. Карлтона пробрала дрожь, все его тело содрогнулось, но этого движения оказалось недостаточно, чтобы привести в действие смертоносные фиксаторы. Карлтон стал смотреть костюму в глаза.

Постепенно юноша начал успокаиваться; его пульс выровнялся, дыхание замедлилось. Он вдруг почувствовал себя в безопасности, хотя помнил, что костюм, в который его запихнули, убьет его при малейшем резком движении. Карлтон, не отрываясь, глядел на две светящиеся точки и вдруг услышал чей-то голос. Юноша ахнул, ему показалось, будто весь воздух вдруг исчез из легких. Голос не умолкал, этот голос Карлтон узнал бы везде, он отдал бы что угодно ради возможности услышать его снова. Юноша зарыдал, изо всех сил стараясь не трястись. Глаза светились в темноте; в звенящей тишине голос рассказывал Карлтону свои секреты, рассказывал ужасные вещи, которые давно следовало кому-то рассказать.

Глава десятая