— Кого?! — спросил он глухо.
— Об этом вам может рассказать только ваша сестра, — помолчав, сказал Куригато.
— Самэнь? Она-то тут причём?
— Поезжайте к ней, Ваше Высочество. Больше вы нигде не найдёте ответ.
Йоши-Себер остановился. Он чувствовал разочарование, но в то же время понимал, что оказался ещё на шаг ближе к разгадке.
— Значит, она мне всё расскажет? — спросил он.
— Если сочтёт возможным, — ответил Куригато. — Я не могу давать гарантий от имени Её Высочества.
Йоши-Себер отвернулся. Глядя с бастиона на бухту Шимы, он вспомнил день своего совершеннолетия, когда полыхающий алый шар сбросили с дворцовой стены, и он поплыл над водой, роняя чёрные лоскуты. На миг Йоши-Себеру показалось, что он и сам падает подобно кусудаме, не зная, что ждёт его впереди.
— Хорошо, — сказал он, взглянув на бывшего учителя. — Я поеду к сестре. Надеюсь, хоть она откроет мне правду, — в его голосе прозвучал упрёк.
Куригато поклонился. Было заметно, что он расстроен.
— Удачи, Ваше Высочество.
— Прощай, — не совсем так Йоши-Себер представлял встречу с Куригато.
Разговор получился коротким и холодным — возможно потому, что между ними стояла тайна, которую один хотел узнать, а другой сохранить.
Йоши-Себер и Куригато спустились с бастиона. Оба не проронили больше ни слова. Куригато проводил Йоши-Себера до ворот, где того ожидали Миока и синоби.
— Я виноват перед вами, — сказал на прощание старый учитель, низко склонившись. — Из-за моей скрытности вы решили, будто вашего брата ослепил принц Видари.
Йоши-Себер покачал головой.
— Ты здесь ни при чём. Меня ввёл в заблуждение другой человек, — он не счёл нужным пояснять, что это был Гинзабуро.
Если Куригато решил устраниться и отказался помогать, незачем посвящать его в семейные дела.
Выехав из крепости, Йоши-Себер, Миока и синоби сразу направились в порт: они хотели, не теряя времени, вернуться в Янакато.
Йоши-Себер проклинал судьбу за то, что ему пришлось потерять драгоценное время на поездку на Шиму — знай он, что ответы на его вопросы есть у Самэнь, он уже мог бы получить их. И выгадать у Кабаина несколько лишних дней.