Не разбирая дороги она бросилась в лодку, рванула привязь и толкнулась веслом, правя к стремнине. Мысли путались, метались перепуганными мошками.
– Вон она! – крик Ласки сорвался в девчоночий визг. – В лодке!
Паника через край плескалась по Большой поляне: плакали дети, взрослые бестолково бегали, блеяли козы, кудахтали куры, зерно сыпалось из рваных мешков, из разбитых бочек текло вино.
– Хватайте детей и скот, укрывайтесь у воды! – кричал Ловкий. – Бросайте добро и землянки!
Но его никто не слушал – со всех сторон неслось:
– Пожар! Пожар!
Лесной Пожар.
Древнейший и безжалостный враг.
– Скорее! – тетушка Мухомор ухватила учениц за руки и потащила прочь. – Огонь рядом! Чужаки пустили вестника вперед!
– Не может быть… – выдохнула Белянка.
Недавние слова прошелестели подступающим дымом:
–
–
Мелкая дрожь поднималась от могучих корней леса через пальцы ног, по костям и в самое сердце. Жар из глубин родовой памяти опалял каждую нить души. Немел язык, слезились глаза, воздух застревал в горле.
Она никогда не видела Лесной Пожар.
Но она знала.
И боялась.
– Помните: огонь – всего лишь чистое и простейшее тепло! – прокричала тетушка Мухомор. – И помните – кто вы! Помни – кто ты!
Лба быстро коснулись сухие губы, дохнуло извечной душицей и мелиссой, мягкая ладонь с силой толкнула в спину:
– Да пребудет с вами Лес, доченьки! Бегите!