Круг замкнулся

22
18
20
22
24
26
28
30

И оставить этих двоих умирать. Это не его война.

– Зачем тебе это? – вопреки разуму бросился на них Стел. – Ты видела себя? Ты прекрасна! Половина мира влюблена в тебя, слышишь? Ты заслуживаешь жизни! Счастливой, полной, долгой жизни. Ты столько еще не увидела, не попробовала, не ощутила и не познала. Ты даже не знаешь, что такое – быть любимой. Тебе еще не пора умирать. Не пора! Отблагодари этот мир. Проживи свою жизнь. Свою жизнь. Проживи!

Но она молчала. И даже не шевелилась.

Неужели все закончится так… глупо? Схлопнется бездна, поглотит то, что когда-то болело, боролось, смеялось, плакало и отчаянно хотело жить.

Да. Ураган смахнул их – будто бы невзначай, словно хлебные крошки со стола.

И не осталось ничего.

В тот же миг Стел задохнулся от гари и приторно-сладкого привкуса шиповника. Мягкие губы раскрывались ему навстречу, отвечая на поцелуй. Неумело, неловко, страстно. Кожу на щеке опалило прерывистое дыхание. Нежные руки обняли шею.

Плотная ткань плаща окутывала полумраком, отрезала от целого мира.

Стел прервал поцелуй с огромным трудом и приподнялся.

Распахнутыми ее ресницы были еще прекраснее. А от глубокого взгляда темно-каштановых глаз бросало в жар. Или это огонь снаружи?

– Мы живы! Живы! – воскликнул Стел. – Значит, ты отпустила его? И вытащила нас!

Хотелось хохотать навзрыд.

Она зажмурилась и тяжело вздохнула:

– Вытащила нас тетушка Мухомор. Я предала ее, а она нас спасла.

– Но ты же разрушила приворот? – вскинул брови Стел. – Иначе никто бы не спас нас…

– Разрушила, – она коротко кивнула и открыла глаза – переполненные дикой смесью сожаления, боли, насмешки и чего-то неуловимо-огненного. Желания жить?

– Кто ты? – нахмурилась она.

Закономерный невинный вопрос. Но он вернул мир с головы на ноги.

– Посланник из Городов, – коротко ответил Стел. – И нам пора бежать от огня.

– Нет, – мотнула она головой. – Теперь я не сбегу. Когда она спасла меня – я не сбегу. Я должна остановить пожар. Сгореть, но остановить.