– Извини, я не то сказала. – Она вздохнула. – Просто я мечтаю о такой любви, какая выпала тебе. Ты счастливая.
Я кивнула и взяла себя в руки.
– Конечно, тебе хочется любви. Но какую цену ты заплатишь за нее?
Сюзетта отвела глаза.
– Мне страшно, как и всем остальным вокруг, – продолжала я. – Страшно за Кози. Страшно за папу. Страшно за тебя.
– Да, я все понимаю, – возразила она. – Но Франц не страшный. Он чудесный, правда.
– Ты с ума сошла?
Кажется, мои уговоры на нее не действовали.
– Я видела вчера на рынке Маргариту Леон. Помнишь ее, ту полоумную девчонку с лошадиным лицом из нашей школы?
Я кивнула. Но сейчас мне было наплевать на Маргариту и ее лошадиное лицо и вообще на все. Мне хотелось отговорить Сюзетту, чтобы она не наделала глупостей.
– Она встречается с очень красивым офицером. Он ходит с ней в театр и покупает ей практически все, что она захочет.
Я в отчаянии покачала головой.
– Знаешь те шелковые чулки, которые раньше продавали в «Бутик Руж», а теперь нигде не достанешь? – Она не стала ждать моего ответа. – Он купил ей
Сюзетта всегда питала слабость к красивым и дорогим вещам, но это? Я вздохнула.
– Ты этого хочешь? Чтобы тебе платили за твою… компанию?
– Селина, не будь такой ханжой. Против фактов не попрешь. Париж уже не такой, как прежде, и это, пожалуй, навсегда. Ты не хуже меня понимаешь, что союзники с большой вероятностью проиграют эту войну.
– Нет, такому не бывать! – твердо заявила я.
– Нет-нет, все возможно. И если союзники проиграют, тогда почему бы мне не оказаться на стороне победителей?
Она говорила и говорила, но я с трудом ее слушала. Что случилось с моей подругой? Внешне она выглядела как любая благополучная парижанка – одета по последней моде, безупречная прическа. Но я знала всю правду. Ее семья уже некоторое время находилась в тяжелом финансовом положении. Ее старший брат Элиан родился с тяжелым заболеванием, его возили в инвалидном кресле. Уход за ним выкачивал скудный семейный бюджет. Дальнейшее благополучие семьи во многом зависело от Сюзетты, от ее умения найти себе богатого мужа, и я знала, что это давило на нее тяжким грузом. Я опять взяла ее за руку.
– Ох, Сюзетта. Времена тяжелые для всех нас. Ты можешь пожертвовать какими-то вещами, но только не своей честью и не своим сердцем. Прекрати отношения с тем немцем. Ты не успеешь оглянуться, как встретишь приличного француза. Только подожди немного.