Я кивнула.
– К сожалению, к этому привыкаешь. Большинство из них вполне безобидные.
Чарльз неодобрительно покачал головой, наблюдая за улицей. Бездомный шел по тротуару и пинал пустую консервную банку, бормоча что-то себе под нос.
Старушка встала со скамьи и подошла к Чарльзу. Его сверкающий автомобиль был редким зрелищем в нашей части города, и он привлек столько же любопытных, сколько фруктовых мух привлекает сочная слива.
– Прошу прощения, сэр, – еле слышно прошептала старушка. Она протянула к нему руку с грязными ногтями. – Не могли бы вы дать несколько центов голодной старой женщине?
– Это настоящий «Бьюик»? – спросил подросток, проводя рукой по капоту. Чарльз беспомощно посмотрел на меня.
Я откашлялась.
– Простите, – твердым голосом произнесла я, – но мы как раз уезжаем.
Женщина отступила назад. Мальчишка пожал плечами. Все остальные разошлись по своим делам.
– Мне жаль, что так получилось, – произнесла я, как только мы сели в машину. – Богатые редко заглядывают в эти кварталы. – Чарльз явно боролся с собой.
– Понятно. – Он медленно отъехал от тротуара.
Некоторое время мы ехали молча, потом Чарльз повернулся ко мне.
– Мне надо было дать ей что-нибудь.
– Кому?
– Той женщине. Я мог бы дать ей немного денег. Не знаю, почему я этого не сделал.
Я покачала головой.
– Видишь ли, несколько долларов не решили бы ее проблему.
Чарльз кивнул.
– Они ненавидят таких, как я?
– Конечно же, нет, – ответила я, обратив внимание на то, как в свете уличных фонарей сверкают его золотые запонки. – Ты просто из другого мира, вот и все. Из того мира, который им непонятен.