Утреннее сияние

Я указала рукой на небо, куда в этот момент был устремлен взгляд Грэйси.

Алекс поцеловал меня в лоб.

– Я обещал Грэйси, что мы пойдем есть мороженое, – сказал он. – Не хочешь к нам присоединиться?

Меня захлестнула волна эмоций. Мне вдруг стало страшно. Захотелось забиться в тихий уголок, где бы я могла остаться в полном одиночестве, как это было до приезда в Сиэтл. Мне нужен был защитный кокон. Я вспомнила тот трагический день, когда я пообещала Элле пойти вместе поесть мороженое. В ушах до сих пор стоял ее голос: «Шоколадное, с сиропом».

Я оглянулась назад и вдруг у начала причала, у самых ступенек, увидела свою дочурку. Она стояла рядом с Джеймсом. Фигуры были призрачными, словно голограммы. Но я видела их отчетливо, и они улыбались мне. Они счастливы. Джеймс кивнул мне. Он словно говорил: «Иди вперед, дорогая». Элла помахала мне рукой. Мои глаза наполнились слезами. Силуэты исчезли так же внезапно, как и появились.

Алекс с опаской посмотрел на меня.

– Если тебе не нравится идея с мороженым, мы можем…

– Нет, – поспешно сказала я, смахивая слезу. – Я пойду с вами. Не хочу быть человеком, который отказывается от мороженого. Больше не хочу.

Алекс сжал мою руку.

– Смотрите, – воскликнула Грэйси. – Там утки!

Мы смотрели, как по волнам озера скользит Генриетта бок о бок с Хейнсом.

Мы пошли по причалу к лестнице. Был понедельник, в новостях обещали дождь, но нам не было до этого никакого дела. И под каждым нашим шагом по Лодочной улице старый деревянный причал издавал тихий скрип, словно приветствуя нас.

Наконец-то я нашла свой путь и свой причал.

Эпилог

Пенни Уэнтуорт

Вот он, мой сынок. Совсем взрослый. Я сижу на своей яхте, скользящей по волнам озера Юнион, и наблюдаю, как он стоит на причале. Конечно, яхта не такая проворная и роскошная, как «Каталина». Моя лодка больше подвержена действию ветра, и в штормовую погоду в каюту просачивается холодный воздух. Но, несмотря на все ее недостатки, все эти годы она была моим домом, моим верным другом. Вместе мы совершили путешествие по всему свету, и, поверьте, я вовсе не преувеличиваю. Я любовалась рассветами в Новой Зеландии и закатами на побережье острова Капри. Я прожила прекрасную жизнь. Должна признаться, вовсе не ту жизнь, о которой мечтала, когда в юности стояла перед алтарем. Но это моя жизнь, и я сама сотворила ее.

Я заглушила мотор, и яхта теперь медленно дрейфовала, а я смотрела на Лодочную улицу. Я не впервые возвращаюсь сюда. Каждый год я совершаю сюда паломничество, просто чтобы увидеть свой дом. Чтобы не забывать его.

Нет, той ночью я не утонула. Джин держал мою голову под водой, и я уже почти перестала бороться, время словно остановилось. А может быть, так оно и было. Под причалом рос маленький вьюнок – «утреннее сияние». За все время, пока я жила на Лодочной улице, мне не приходилось видеть, как это растение цветет ночью. Эти цветы всегда открывают лепестки с приходом солнца и плотно закрывают их, как только на небе появляется луна. Эти хрупкие цветы не ночные создания, но в ту ночь почему-то все изменилось. Они словно звали меня.

Джин, должно быть, решил, что я утонула. И это действительно едва не произошло. Слава богу, было слишком темно, и он не заметил, как я забралась под причал. «Утреннее сияние» было рядом со мной, когда обитатели Лодочной улицы скорбели по поводу моей гибели и раскаивались в собственных прегрешениях.

Сложно сказать, как долго я там пробыла, цепляясь за толстые деревянные опоры причала. Я тряслась от холода, а потом в темноте добралась до следующего причала и по набережной доплелась до магазинчика Пита. Каким-то чудесным образом я проскочила там в туалет. Я просидела там, пока не обсохла.