Мама останавливается у палаты с номером 523.
– Ну что, готовы? – спрашивает она.
Я киваю, и она проходит в комнату.
– Эми, это мама, – обращается она в сторону кровати, которая задернута занавеской. – Я привела к тебе гостя.
– Ма, прошу тебя, – раздается голос сестры. – Я просто ужасно выгляжу. Я…
Мама отдергивает занавеску, и я ловлю на себе взгляд Эми. Если не считать вздувшегося живота, выглядит она очень худенькой – даже тоньше, чем в нашу последнюю встречу. Белое, бескровное лицо. В тот день, когда я встретилась с Эми в терминале, на ней был свободный свитер, и я не заметила живота. Еще тогда она показалась мне какой-то изможденной, но теперь… Такое чувство, будто за эти недели она состарилась лет на десять.
– Джун, – произносит она сквозь слезы. Эми протягивает ко мне руки, и в ту же секунду больная женщина исчезает. Я вижу перед собой младшую сестренку с пухлыми щечками и забавными косичками.
– Эми, – говорю я, не в силах сдержать слез. Я крепко обнимаю ее, и мы обе плачем.
– Джун, прости меня. Прости за все. Я…
Я прижимаю палец к ее губам.
– Уже простила. Боюсь, мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять это. Детка, не будем отвлекаться на то, что мы обе хотели бы забыть.
Эми кивает.
– Джун, у меня будет ребенок. Маленькая девочка.
– Я знаю. Мама мне сказала.
– Ты станешь тетей, – продолжает она. – Тетя Джун.
– Звучит неплохо, – улыбаюсь я.
Эми тоже улыбается, но уже в следующее мгновение улыбка ее тает.
– Ты знаешь, мне осталось совсем немного, и я должна заранее позаботиться о своей девочке.
– Эми, давай не будем…
– Я должна, – качает она головой. – Я умру вскоре после ее рождения, и тут уж ничего не поделаешь. Мне нужно подумать о своей дочери, ведь у нее больше никого нет.