А колечко он сфотографировал и отправил рыжей бестии Анжелике. В том, что бестия будет бесноваться, плеваться ядом и попытается оторвать ему голову, Леший даже не сомневался, но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское!
Денек выдался солнечный и теплый, под стать лирическому настроению Семена Михайловича. Он сидел на скамейке в городском парке и кормил батоном голубей. Голуби были толстые и наглые, буром перли за хлебными крошками, возмущенно курлыкали на пытающуюся прорваться в самый эпицентр галку. Галка била крыльями, то отскакивала, то взлетала, но непременно возвращалась к ногам Семена Михайловича, косила хитрым черным глазом, разве что не подмигивала заговорщицки.
Батон почти закончился, когда на скамейку рядом уселся адвокат Никопольский.
– Надо заказывать билеты, – сказал, не здороваясь, и шуганул портфелем галку. – Два билета на самолет. Три на поезд. Шестого подхватите почти на месте, там проблем возникнуть не должно. Ну и про себя не забудьте, разумеется.
– Разумеется, – Семен Михайлович усмехнулся, стряхнул со штанин остатки крошек. – Не забуду ни про них, ни про себя. Работа у меня такая, знаете ли, все помнить и все организовывать. Я же снабженец.
– Снабженец, – согласился Никопольский и поправил галстук.
Семена Михайловича все время удивляла странная привязанность адвоката к таким ярким, даже вульгарным расцветкам. Для себя он решил, что это попытка разнообразить собственные серые будни. Про серые будни он знал если не все, то многое. Особенно после случившегося. Наверное, оттого и решился на эту… авантюру. Из-за серости бытия, а еще из-за того, что больше нечего ему было терять. Ну и добывать необходимые, а порой вовсе не реальные вещи он любил. Считай, это у него такое хобби. Так что ж таланту пропадать?
– А на поезд точно три билета? – спросил Семен Михайлович, делая пометку в обшарпанном, видавшем виды блокноте. Этот блокнот был для него как портфель для Никопольского. Молодым такое не понять. А Никопольский понял, усмехнулся, кажется, одобрительно. Хотя с ним ничего нельзя знать наверняка. – Вы же говорили, что один отказался.
– Он согласится, – сказал Никопольский уверенно. – Берите три. Вот на эту дату, я думаю, будет в самый раз. – Адвокат вытащил из портфеля лист бумаги, показал Семену Михайловичу. – Как думаете, вы успеете подготовить все необходимое для экспедиции?
Семен Михайлович вздохнул, снял очки, протер их краем тенниски, снова нацепил на переносицу. Валюшу очень раздражала эта его манера протирать стекла не специальной тряпочкой, а всем, что подвернется под руку. Но Валюши больше нет, так что чего уж теперь…
– У меня все готово.
– Это хорошо, – похвалил Никопольский, и Семену Михайловичу понравилась эта скупая похвала. – А места там действительно глухие, я посмотрел в Интернете.
– Вы в Интернете, а я уже съездил и лично посмотрел.
– Ну и что? – спросил адвокат с вежливым интересом.
– В самом деле глухие. Не особо разгуляешься в плане снабжения, но я уже кое-что предпринял, чтобы не было потом неприятных сюрпризов. Если вы меня понимаете. – Он глянул на Никопольского поверх очков.
– Я не понимаю. – Никопольский пожал плечами. – Но я получаю деньги не за то, что понимаю желания своих клиентов, а за то, что умею претворять их в жизнь.
– Почти как я.
Голуби разлетелись сразу, как только поняли, что поживиться больше нечем, а галка осталась. Она ходила кругами, то приближалась, то отдалялась, словно подслушивала.
– Кыш пошла! – Семен Михайлович замахнулся на нее блокнотом, почти так же, как до этого адвокат портфелем.
– Думаю, я все же лучше. – Никопольский улыбнулся.