И что теперь делать?
– Ну, что? – спросил Робин, как только я вошел. – Ты и правда купил его?
– Да. Вместе со сбруей.
– Со сбруей! Ха! Да она и ломаного гроша не стоит! Подпруга почти износилась, от седла остались одни лохмотья, да и узда истрепалась так, что уже вряд ли починишь.
– Ну и ладно. Думаю, сбруя мне и не понадобится.
– А что ты собираешься с ним делать?
– Отведу его домой.
А пойдет ли он? Согласится ли пройти через врата и спуститься под землю? И что скажет мать, если я приведу домой коня? Места в доме для него, конечно, хватит, но если он не понравится матери… что ж, вот и повод наконец отселиться.
Но если конь упрется и не захочет идти через врата? Что мне тогда с ним делать?
Хэнк принес мне седло (на которое и правда смотреть было больно), тонюсенький потник и потрепанную узду с потускневшими пряжками и тяжелым, острым мундштуком. Будь я лошадью, ни за что не дал бы на себя надеть хоть что-то из этого, особенно мундштук. Он наверняка будет резать язык.
Я подошел к стойлу Забияки и открыл дверь. Конь посмотрел на меня.
– Ты хорошо сегодня ел?
Он подошел к кормушке и съел зерно, которое я туда насыпал еще раньше, а потом надолго припал к ведру с водой.
И, кстати, чем я буду его кормить?
– Хочешь, помогу взнуздать его? – спросил Робин.
Я посмотрел на жалкие ошметки сбруи, которые так и держал все это время в руках.
– Вряд ли ему это понравится.
– А как ты тогда на нем поедешь?
– Поеду? – Об этом я еще не успел подумать. – Но я не умею ездить верхом.
– Ну, может, оно и к лучшему. Этот дикарь чего доброго тебя бы просто сбросил. Но если ты не собираешься на нем ездить, зачем он тебе вообще?