Она замерла. Замер и звук. Хотелось бы верить, что это просто ветер, но ночной воздух стоял горячий и неподвижный.
Она посмотрела в глаза, зеленые, как неспелые бананы.
– П-привет, – выдавила она под глухую тяжелую дробь сердца о ребра.
Энканто шагнул на одну из толстых веток. Кожа – темно-коричного оттенка тамариндового стручка, ноги босые. А вот одежда ее удивила: обрезанные джинсы и футболка с каким-то выцветшим и потрескавшимся логотипом. Эльфа можно было принять за обычного мальчишку с рисовых полей – если бы не слишком яркие глаза и ветка, почти не прогнувшаяся под его весом.
Он улыбнулся ей сверху, и она не смогла не заметить, как он красив.
– А что если я не стану исцелять твою сестру? – поинтересовался он.
На это Томаса не знала, что ответить. Она даже как-то потеряла нить беседы. На самом деле она до сих пор пыталась решить для себя, верить ей в эльфов или нет.
– Чего?
Он соскочил со своего насеста, и она на всякий случай быстро попятилась.
Эльфийский мальчишка взял из корзины ламбаног и скрутил крышечку. Волосы его шелестели, как листья.
– Еда – ты даешь ее по доброй воле?
– Не поняла.
– Она – моя, независимо от того, вылечу я твою сестру или нет?
Томаса заставила себя сосредоточиться на вопросе. Оба ответа выглядели как-то неправильно. Если сказать, что еда – это плата, значит, это уже не подарок, так? А если она не подарок, это уже против Розиных инструкций.
– Да, надо полагать, так, – ответила она, наконец.
– А, хорошо, – сказал эльф и основательно приложился к спиртному.
Его улыбка сказала, что ответ она дала неверный. Томасе вдруг стало холодно, несмотря на жару.
– Ты не собираешься ее лечить, – констатировала она.
От этого он улыбнулся еще шире.
– Давай-ка я дам тебе в обмен кое-что другое – и гораздо лучше.