Он не договорил, но я понимал, в чем дело. Адам накануне просветил насчет нескольких тонкостей «Семи Братьев», на которых мы и построили свой шаткий план.
– Вот что я вам скажу, – торжествующе сказал Адам, – Да пошли вы в задницу!
– У нас нет времени на споры! – прорычал Балабанов, – Или активируйте Ключи, или мы…
Сквозь купол пламени стало видно, что нас плотно окружают выходящие из теней Странники в боевой Форме рыцарей-пауков. Похоже, будет жестко, если дойдет до драки.
Я понял, что сейчас начнется заваруха, они пойдут на все, чтобы получить Ключи. Адам предупреждал, что этот момент – теоретически самый опасный, соединение Ключей автоматически означает целостность «процедурного». Семь комплектов нашего оружия представляли персонификацию, материальное воплощение его кода в мире Сферы. Забавно, мы столько говорили о нем, как о некоем сверхсущности, владыке мульти-вселенной, а его седьмая часть всегда была рядом, сопровождая меня во всех приключениях.
Сделано это было для того, чтобы обеспечить сохранность Ключей и их носителей, вывести их из-под закона Равновесия, и этому же служило «истинное владение»: процедурный не мог повредить сам себе. Паззл сложился: именно поэтому Равновесие ударило по игрокам, а не Елене Романовой, когда она убила Богов, именно поэтому Народ Эйр стал целью фракционной войны, а не я лично, и так далее. Конечно, тут действовала масса факторов, прямых и косвенных, и никто, кроме «процедурного», не мог сказать, почему все происходило именно таким образом, но общий принцип стал ясен. Ключи – части «процедурного», их соединение – восстановление его целостности. Оно обеспечивает полный доступ носителям, но одновременно и таит огромную опасность. Стоило утратить контроль хотя бы за одним Ключом – и управление теоретически сможет перехватить сам «процедурный». Именно поэтому протокол «Семь Братьев» и был аварийным, и планировался к запуску только в самом крайнем случае.
– Послушайте, давайте не будем доводить до крайности, – сказал Гробовщик, – Зачем кому-то умирать? Просто активируйте Ключи, остальное мы сделаем сами.
Как и говорил Адам, они не меньше нашего страшились вступать в схватку, когда Ключи так близко. «Маски» тоже заинтересованы в быстром и бескровном результате, им выгоднее договориться.
Я смотрел на Адама, голем дважды подмигнул мне голубым окуляром. Знак.
А значит, наступило время для моего выхода. Как канатоходцу над пропастью, балансируя словами и намерениями, предстояло пройти по тонкой грани между жизнью и смертью.
– Зачем умирать, говоришь? – сказал я, – А где гарантии, что вы исполните свои обещания, когда все будет сделано? Что помешает просто избавиться от нас?
– Мы сдержим слово.
– Слово? Ваши слова не стоят ничего. Мы вам не верим, вы нам. Цейтнот. Что будем делать?
– Кот, не дури. Мы так не догова… – заворчала Лу. Мы не посвятили ее в детали своего замысла, после ультиматума «Бестия» была слишком удручена судьбой своих близких, и вряд ли готова была так рисковать.
– Я теряю терпение! – рявкнул Магистр, с яростью глядя на меня. Бешеная гримаса, перекосившая его рожу, могла бы напугать более слабого духом человека. Но не меня. У меня, конечно, много недостатков, но трусости среди них нет.
Я видел, что искра огненного огня в месте соединения Ключей медленно увеличивается. Иконки молота, лука, меча и жезла оставались неактивными. На физиономии Магистра отражалось неприкрытое бешенство. Как и говорил Адам, прерывать процесс объединения Ключей было крайне рискованно.
– Это не время для торга, Кот! – прошипел Гробовщик. По его замотанному бинтами лицу ничего определить было нельзя, но в голосе проскользнули нотки тревоги, – Ключи вместе, это очень опасно!
Я считал ровно наоборот. Это лучшее время для торга – очень сложно отказаться от предложения купить веревку, вися на краю пропасти над бездной. Главное, не переиграть.
По глазам Балабанова и Свечкина стало ясно, что своим поведением я подписал себе смертный приговор. Не теперь, так потом, мне не простят. Колоссальным усилием воли Магистр заставил себя успокоиться:
– Ладно. Чего вы хотите?