Хозяин теней

– И где, по-вашему, старик прячет свои сокровища? – спрашивает он, понижая голос. В его правом глазу она вдруг замечает блик, белый отсвет настенного бра, но тут же думает, что ей показалось.

– Понятия не имею, он мне экскурсию не устраивал, – огрызается она скорее от растерянности, чем действительной злости.

Теодор вскидывает бровь, замирает еще на секунду и только потом отстраняется.

– Вас явно что-то напрягает, – говорит он с видимым недоумением. В это мгновение он похож на знаменитую версию Шерлока – циничного, таинственного и совершенно не разбирающегося в эмоциях. Что, конечно же, начинает по-настоящему злить.

За спиной нарастает гул и топот шагов: гости мистера Стрэйдланда наконец-то могут увидеть жемчужину его маленькой картинной галереи, и хозяин дома, должно быть, ведет их сюда.

– Мистер Атлас, что вам нужно от…

Клеменс не успевает договорить – Теодор грубо хватает ее за руку и тянет под арку, за которой скрывается еще одна комната. Клеменс ахает и роняет сумочку. Вернуться за ней Теодор не позволяет.

– Мисс Карлайл, оставьте бесполезную вещь там, слуги Стрэйдланда подберут ее и отдадут вам позже! – шипит он, как только Клеменс вырывает свою руку из его ладони. Они стоят, прислонившись спинами к разделяющей комнаты стене и отчего-то оба глубоко дышат.

– Почему мы прячемся, как воры? – шепчет Клеменс. В ее голосе – и сердитые нотки, и заинтересованность, и она сама не может понять, чего же больше.

– Разве не очевидно? – фыркает Атлас. – Нас не должны видеть рядом с этой треклятой картиной. Не хочу, чтобы старый индюк начал подозревать меня в чем-то… раньше времени.

– Можно было дождаться официального приглашения вместе с остальными гостями.

Замечание заставляет Теодора вскинуть бровь в немом удивлении – или какую еще эмоцию выражает в его понимании такая мимика? – И только мотнуть головой по направлению к выходу.

«Отчего я на это ведусь?» – мысленно вопрошает Клеменс, но все же снимает туфли и бесшумно идет вслед за Теодором. Он проходит мимо бюстов Цезаря и Маргарет Тэтчер («Боже, кто додумался поставить их рядом?!»), даже не смотрит в сторону копии Наполеона на коне и исчезает в дверях. Клеменс подумывает вернуться за забытой сумочкой, но слышит голоса и решает догнать Атласа.

Они возвращаются к уже опустевшей гостиной окружным путем. Клеменс с удивлением понимает, что в доме мистера Стрэйдланда необычная планировка – дверей, ведущих во внутренние комнаты, она так и не увидела. Клеменс возвращается к оставленным без внимания закускам, а Теодор опрокидывает в себя бокал красного вина и брезгливо морщится.

– До неприличия дешевое пойло, – заявляет он, ни к кому особо не обращаясь, и только потом оборачивается, глядя на Клеменс. – Что весьма странно, ведь я заметил винный погреб, пока мы сюда шли…

– На заднем дворе? – Она тоже заметила спуск под землю, когда проходила мимо широких окон, выходящих во двор, и подумала, что старый хозяин вполне мог устроить там не погреб, а склеп. – Вы же знаете, какой Стрэйдланд скряга, неудивительно, что своим гостям он хороший напиток не предложит.

– И на оригиналы картин взглянуть не даст…

В глазах Атласа вспыхивает и гаснет все тот же загадочный блик, и Клеменс вдруг ясно понимает, что скрытный Теодор прячет свои скелеты за семью замками, но совсем не прочь пообщаться с чужими, презрев любые тайники.

– Вы же не хотите… – начинает она и осекается. Конечно, хочет.

Теодор оставляет пустой бокал и широкими шагами пересекает гостиную, чтобы вернуться во двор, к загадочному погребу. Чертыхнувшись и позабыв о туфлях, Клеменс бежит за ним. Она успевает прошлепать по паркету, холодной плитке с мраморным рисунком и, наконец, по аккуратно подстриженному газону дворика. Трава щекочет ее босые ступни, и Клеменс жалеет, что так безрассудно оставила обувь.