Глеб бессильно мотнул головой. Довольно насвистывая, Дед Мороз выскочил из помещения.
Александр Витальевич Ануфриев сидел в стареньком потертом кресле и потягивал сигарету. В это время Малофеев гремел чашками на кухне, готовя свой фирменный кофе по-бразильски.
– Так что ты, Саша, хотел мне рассказать? – он поставил чашку с горячим напитком на журнальный столик. Несмотря на преклонный возраст – месяц назад ему стукнуло семьдесят пять лет, – Малофеев был по-прежнему бодр и весел, регулярно совершал долгие пешие прогулки и ездил на велосипеде. Чему завидовал тучный Ануфриев, будучи моложе почти на тридцать лет, он успел заработать себе одышку от постоянного курения. Про пробежки и занятия спортом речи даже не шло. Он затянулся сигаретой и выпустил дымок.
– Вы помните, как впервые внедрялся дезитопамин?
Малофеев сделал глоток из чашки и кивнул. Ануфриев продолжил:
– Дело вот в чем. Недавно ко мне поступил новый пациент. Его взяла полиция, когда он стал приставать к мальчишке рядом со своим домом.
– Педофил? – уточнил Малофеев.
– Знаете? Не думаю. Это оказался некий Григорьев Глеб Васильевич. В детстве его изнасиловал хорошо известный вам Армеев Денис. Помните его?
Малофеев наморщил лоб. Фамилия показалась ему знакомой.
– Да. Его поставили к стенке за несколько изнасилований детей в конце восьмидесятых, – вспомнил он. И тут же задал встречный вопрос: – А при чем здесь дезитопамин?
Ануфриев отправил пепел в пепельницу.
– Всему свое время, – выговорил он. – Значит, вернемся к Григорьеву. Несколько лет подряд до этого он сам оставлял себе подарки исключительно на Новый год и не помнил этого. Возможно, впадал в сомнамбулическое состояние. Когда его привели ко мне, Григорьев с ходу заявил, что одержим духом Армеева, тот овладевает на некоторое время его телом и оставляет подарки, чтобы свести с ума и отомстить, ведь он был последней жертвой. И к тому мальчику он приставал якобы под влиянием призрака Армеева.
А дезитопамин здесь при том, что девятилетний Григорьев сразу после изнасилования проходил лечение у нас. Дезитопамином в том числе.
Малофеев откинулся всем телом в кресле. Дезитопамин был средством для подавления воспоминаний, введенным в оборот только в некоторых клиниках страны. От его использования отказались довольно быстро, после того как оказалось, что действие его непродолжительно. Спустя некоторое время подавленные воспоминания выбирались наружу, лишь ухудшая психическое состояние пациентов.
– Но ведь прошло больше двадцати лет? Почему это случилось сейчас?
Ануфриев достал новую сигарету из пачки.
– Я полагаю, что все началось после того, как он вернулся в родной дом. Возвращение в место, где все произошло, стало триггером, запустившим механизм его безумия.
– Ох, вот к чему приводят наши ошибки, – вздохнул Малофеев и забрал пустую чашку со столика. – Еще кофе?
Ануфриев кивнул. С доктором Малофеевым – тогда ведущим специалистом областной психиатрической клиники – он познакомился еще в свою бытность в интернатуре, тот стал его наставником. С подачи Малофеева молодого специалиста быстро заметило начальство, и карьера пошла в рост. Сегодня он уже возглавлял клинику. Случай Григорьева не был уникальным в его практике, ему встречались люди и с более глубокими нарушениями психики.
Смущал Ануфриева другой факт: во время одного из разговоров с Григорьевым пациент дал ему посмотреть запись с видеокамер его квартиры. Он прекрасно помнил, как Глеб тыкал палец в экран монитора и кричал: