Человек с чужим лицом

13.7

13.8

Артем в изумлении взирал на начертанные кровью Стрижака цифры. А кровавый лилипут тем временем оседлал искалеченный труп милиционера и вырвал у него пальцами гортань с чудовищной силой, какой иногда обладают карлики. Потом натянул ее на свой огромный, как у осла, орган, словно презерватив, и начал совокупляться с мертвым телом.

Казарин поднялся со стула и, даже не посмотрев в сторону вдовы, которая зашлась в безмолвном крике, как человечек на ворованной картине Мунка из подпольной коллекции генсека Андропова, вышел вон из адской палаты. В висках его пульсировала только одна мысль: «Кто теперь будет кормить поющего сома Никодима?»

Как он добрался до своего кабинета в здании облпрокуратуры, Артем не помнил — ощущение абсурдности происходящего было настолько острым, что он не удивился бы, будь перенесен туда с помощью гипноза или, скажем, телепортации. Так или иначе, но, очнувшись, он обнаружил себя сидящим за столом на собственном рабочем месте. Столешница была по-прежнему завалена криминалистической и оккультной литературой. Рука потянулась к Новому Завету. Книга Книг сама собой раскрылась ближе к концу — на Откровении Иоанна Богослова.

Казарин помнил только первую цифру из написанных карликом. Он нашел стих 13.1 и с все возрастающим ужасом прочел его и следующие стихи, ничуть не сомневаясь, что именно их номера были начертаны кровью на стене палаты:

«И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные…

…и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?..

…И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем.

И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира».

Глава 22

Точки смерти

Казарин погружается в бездну отчаяния, что, однако же, никак не сказывается на его профессиональных навыках следователя, предпринимает умозрительное путешествие по всем станциям, на которых совершал свои остановки преступник, и узнаёт совершенно неожиданный пункт назначения.

Состояние духа Артема было омерзительным, словно плевок бомжа Нашатыря, плавающий в вокзальном писсуаре, а самочувствие — таково, будто его только что сбил на полном ходу тяжело груженный самосвал. Чем был весь тот ужас, который он видел (да видел ли?!) в палате Стрижака? Эксцессом экстрасенса, слетевшего с катушек из-за переживаний жертвы маньяка, которые он пропустил через себя? Окном в параллельный мир, хозяин которого случайно забыл захлопнуть форточку? Или плодом больного воображения? Его, Артема Казарина, воображения… Он даже не пытался рефлексировать. Ему, откровенно говоря, было все равно. Казарина сейчас куда больше интересовали точки и линии, которые его рука задумчиво вычерчивала на карте города Светлопутинска и Светлопутинского района.

Несмотря на относительно небольшой опыт в расследовании преступлений, совершенных на половой почве, советские криминалисты успели сделать на этом поприще кое-какие ценные наработки. В частности, они изобрели простой и довольно точный способ установить примерное место проживания серийного маньяка.

Допустим, совершен некий ряд преступлений полового характера, которые объединяют:

а) определенная территориальная общность — все они совершены в пределах одного или нескольких соседних регионов;

б) определенное сходство «почерка» преступника — в выборе жертвы, способе убийства или надругательства над трупом и т. д.

Одним словом, если общие сведения о преступлениях позволяют предположить, что они — дело рук одного человека, следователю необходимо проделать следующее. Берется нужный отрезок карты — даже не обязательно крупного масштаба, — и на нее наносятся отметки в местах всех преступлений, объединенных в одно общее производство. Далее получившиеся точки соединяются прямыми линиями. В итоге получается иногда неправильной формы кольцо, а порой — довольно сложная запутанная паутина. Но, так или иначе, примерно в центре получившейся «фигуры смертей», скорее всего, должен проживать искомый упырь, скрывающийся под личиной добропорядочного советского гражданина. В известной мере данный способ применим и к серийным преступлениям, не носящим полового окраса, — к кражам или разбоям, например. Но тут все же следует учитывать, что преступления корыстного характера планируются заранее и больше привязаны, так сказать, к объектам инфраструктуры, которые запросто могут выбиваться из вышеописанной схемы. Половые же преступления не привязаны ни к чему, кроме охотничьих троп зверя. Опять — зверя?!

Итак, первая «точка смерти» на карте угодий, где охотился маньяк. Станция «Центральный парк культуры и отдыха». Здесь однажды культурно отдохнул нелюдь Петя Занюхин со школьницей Леной. Осторожно, двери закрываются! Следующая остановка — «Дурдом!»