Дьявол по соседству

 Его покрытые грязью и струпьями руки схватили ее.

Она стала сопротивляться, не понимая даже, откуда у нее взялись силы. Дикарь был огромным, с мускулистым и жирным телом. Весил фунтов на сто больше ее. Она царапала ему лицо, давили пальцами на глаза, пыталась заехать ему коленом между ног. И он ударил ее снова, на этот раз рассек ей нижнюю губу и выбил зуб. Мейси упала, выплюнув кровавый сгусток.

Задыхающаяся и ошеломленная, она ждала возмездия.

Ее обступила толпа дикарей, ожидающих того же. Словно гиены, окружившие свежую добычу льва, они пребывали в возбужденном состоянии, что-то бормотали, рычали и поскуливали. Они хотели отведать ее, но не трогали, пока главный хищник не развлечется первым. Главным хищником в данном случае был высокий тяжеловес, покрытый грязью, кровью и животным жиром, который засох и превратился в потрескавшуюся корку, отчего тот походил на зловещую мумию, забальзамированного зверя, вернувшегося к жизни здесь, в выпотрошенных недрах оскверненной церкви.

Он возвышался над Мейси в мерцающем свете костра, темная тварь, исполненная первобытных желаний. Он тяжело дышал, скрипел зубами, напрягая мускулы, отчего покрывающая его корка продолжала трескаться и осыпаться. Его дикие глаза блестели.

Она ненавидела его. Жаждала увидеть его страдающим. Если б в руке у нее оказался нож, она перерезала бы ему горло.

Казалось, он все понимал, и это его возбуждало.

 Глядя на Мейси сверху вниз, он схватился за пенис. Сжал его окровавленной рукой. Тот уже был твердым. Хрюкая, как свинья, он принялся мастурбировать, решительно и уверено. При этом смотрел на нее своими черными, звериными безумными глазами. И он знал, что она тоже смотрит на него. Затем он вскрикнул и кончил, его семя брызнула Мейси на щеку и стекло по лицу горячей струей.

Еще день назад, или неделю, она бы закричала.

Ее бы стошнило.

Но сейчас она даже не вздрогнула. Она уже прошла через такие унижения, что ее уже ничего не брало. Она уже не чувствовала себя человеком. Потому что это происходило. Она знала об этом и хотела этого. Регресс. Цивилизованный, разумный, интеллигентный человек не мог надеяться выжить или противостоять им. Вы не смогли бы обратиться к их разуму. Логика была для них чуждым понятием. Они защищали свою территорию. Вели себя, как звери. Это были лохматые, безумные, смердящие дерьмом ужасы, выползшие прямиком из плейстоцена. Они понимали лишь законы племени, технику охоты, анатомию убийства, выживания и кровавых битв. То были их печень, легкие и душа. Регресс захватывал Мейси горячей волной генетического импульса, медленно топил ее, погружал в черную бездну доисторической эпохи, в первобытную землю, где она чувствовала прохладную влажную почву атавизма, ощущала звериный мускусный запах племени, сладкий вкус крови изначальной пустоты.

Теперь она была одним целым со всем этим.

И когда дикарь с обмякшим пенисом посмотрел на нее с едва ослабшим аппетитом, она почувствовала, как падает в оглушительную металлическую тишину.

 Но иногда, чтобы убить змею, требуется другая змея...

68

Она наблюдала за мужчиной у костра.

Он был высоким, стройным и мускулистым. В лунном свете, с окровавленным молотком в одной руке и ножом в другой, он походил на первобытного человека, которого можно было бояться, понимать и желать одновременно.

Кайли Синклер дрожала.

В темноте кустов лунный свет едва касался ее. На голове у нее был венец из прутьев и листьев, который служил не украшением, а маскировкой. Древний охотничий прием. Ее сестра и мать ждали неподалеку.

Мужчина просто стоял там.