Я бросился за тенью Витольда. Он нашел того, кого искал, протягивая руку девушке в толпе. И я видел, кому.
У стены, скромно потупившись, стояла Люба в бальном платье. Она была невероятно хороша собой, и даже подведенные тушью глаза, делавшие ее лицо похожим на кукольное, ничуть ее не портили. Черно-белая Любовь Холодная.
Весь мир вокруг меня погас, и я провалился в кромешную тьму. В черноте всплыли нестерпимо яркие белые буквы: «Позвольте пригласить вас на танец!»
Потом слова исчезли, и зала вернулась. Люба взяла Витольда за руку, они шагнули прямо на меня… и прошли насквозь, одарив зеленой вспышкой.
Я сдернул очки, обернулся, но увидел лишь тени, тающие в тумане.
Кто-то схватил меня за руку и дернул в сторону. От неожиданности я заорал и уронил очки.
Меня выволокли из залы, и я снова оказался в коридоре. Подслеповато щурясь, я увидел рассерженного распорядителя:
— Потрудитесь объяснить, сударь, что вы здесь делаете? — зашипел он. — Сюда нельзя посторонним!
— Простите меня, пожалуйста… — я мучительно силился придумать причину моего побега. — Я… я искал уборную.
— Что вы видели?
— Я… только туман, клянусь вам. Только белый туман!
Распорядитель окинул меня ледяным взглядом с головы до ног. Не увидев на мне триразмерных очков, он немного расслабился.
— Следуйте за мной!
Я засеменил за ним и вскоре оказался в зале, где раньше ждали другие мужчины. Теперь здесь никого не осталось. Дымились в урнах непогашенные сигареты. Шелестели на скамейках растрепанные газеты. Тихо журчали фонтанчики с водой.
— Фильмапробы закончены! — сердито прошипел мне в ухо распорядитель. — Вы изволили все пропустить! Немедленно отправляйтесь…
— Господин Павел Емельянович Бирюков, полагаю? — раздалось из черного шара под потолком.
Этот голос я уже слышал у той бальной залы с туманом.
Мне в лицо ударил зеленый луч.
— К вашим услугам, — я прикрыл глаза рукой.
— Господин Мабузе… — залепетал распорядитель. — Этот человек уже уходит. Он пропустил пробы, поэтому…