— А мне что, обязательно кого-то выбирать прямо сейчас? — София носится по комнате с ураганной скоростью, собирая вещи в сумочку — она уже опаздывает.
— Конечно, — лицо Аньки внезапно становится не по-детски серьезным. — Или-или.
— Ваша Истинность, показания свидетеля, как и предоставленные фотографии с Ф4 по Ф7, доказывают равнозначные симпатии К по отношению к М и Т.
— Протестую, ваша Истинность! Из показаний не очевидно, что София любила Ивана Третьякова и Олега Маркина одинаково.
— Адвокат, прошу вас выражаться профессионально.
— Простите. Я хотел сказать, что из предоставленных данных не очевидно, что в нарисованном прокурором треугольнике сторона КМ равна стороне КТ. Треугольник мог быть неравнобедренным.
— Протест принят. Сформулируйте более слабые условия, прокурор.
— Да, ваша Истинность. Из предоставленных показаний очевидна справедливость предикатов СИМПАТИЯ (К,М) и СИМПАТИЯ (К,Т).
И хотя общеизвестно, что СИМПАТИЯ (х,у) не влечет ЛЮБОВЬ (х,у), мы предлагаем суду дневник Софии Корнеевой: запись сделана незадолго до выпускных экзаменов на пятом курсе. Подлинность почерка К подтверждена на основе графологического анализа…
«14 апреля. Ваня сегодня как с цепи сорвался. Преследовал меня весь день по универу, сам бледный, глаза горят. Нес какой-то бред про интуиционизм, и что Олег своей дипломной работой по применению логики в судебной практике извратил его идею. Я ему сказала, что он просто завидует Олегу. А он аж взвился, говорит, что ему надоело, как я постоянно их сравниваю и подначиваю. Сказал: „Выбирай — или я, или он“. А я ему и говорю: „Не буду я никого выбирать. И вообще, мне к экзаменам готовиться надо“. Ушла в библиотеку. Он меня и там достал: подсел рядом и начал шептать так, что на раздаче книг, наверное, слышали — мол, если я не могу решить логическими доводами, будем бросать монетку. Орел — буду с Олегом, а решка — с ним. И монету мне в руку сует. Я не стерпела, стукнула его книгой по голове — не сильно, конечно, — и сказала, что он идиот, и пусть не смеет ко мне больше приближаться. А потом убежала в туалет и ревела, как дура…»
— Ваша Истинность, а теперь я представляю суду документ Д1: свидетельство о браке Софии Маркиной, в девичестве Корнеевой, и Олега Маркина. Они поженились через год после окончания университета.
Следовательно, доказан вывод: СИМПАТИЯ (К,М) влечет ЛЮБОВЬ (К,М). По Теореме Ревности, ЛЮБОВЬ (К,М) & СИМПАТИЯ (К,Т) влечет ВРАЖДА (М, Т).
— Протестую, ваша Истинность! То, что Третьяков и Маркин поссорились из-за девушки, не означает, что обвиняемый убил Маркина спустя почти полвека! Десять лет назад София Маркина умерла от рака в возрасте шестидесяти лет, а поэтому не могла быть однозначным поводом для убийства. Есть контрпримеры и прецеденты…
— Не перебивайте доказательство, адвокат. Продолжайте, прокурор.
— Спасибо, ваша Истинность! Действительно, вражда М и Т сама по себе не доказывает Теорему Виновности. Мы предоставим суду более сильное утверждение, подтверждающее глубокий профессиональный конфликт М и Т. Прошу включить видеофрагмент V1, на котором запечатлен фрагмент защиты докторской диссертации Олега Маркина на тему «Судебная логика как способ установления абсолютной справедливости».
— Таким образом, применение логики в судебной практике лишь зафиксирует уже свершившийся факт: убеждая друг друга в чем-либо, мы пользуемся законами классической логики. Определение истинности утверждений становится вопросом математического доказательства, объективного и беспристрастного, в отличие от богатого на ошибки эмоционального и субъективного вывода.
Олег Маркин с уже поредевшей шевелюрой, но такой же грузный, как в студенческие годы, и в очках с еще более толстыми линзами, заканчивает излагать тезисы своей работы.
— Принятая в западной юриспруденции прецедентная система, по сути, является готовой математической моделью, где ранее решенные случаи представляют аналог теорем, не нуждающихся в повторении ранее сделанных выводов, — продолжает Маркин. — Встает вопрос об аксиоматике, за которую естественно принять классическую математическую логику…
— А почему именно классическую логику? — прерывает докладчика с последнего ряда Иван Третьяков, еще более худой, чем раньше, с впалыми щеками и в помятом костюме.
— Коллега, я ценю ваше мнение, — сердится Маркин, — но вы не являетесь официальным оппонентом. И я вас попрошу…
ebooksa