Маркин почесал в затылке:
— Надо рискнуть. Хотя, учитывая наш возраст, можем не успеть.
— Но мы хотя бы попытаемся. С чего начнем?
— Давай-ка я перечитаю монографию Клини. Где она у нас?
Третьяков окидывает взглядом стеллажи.
— Вон там, на верхней полке. Давай я достану, куда тебе с таким весом карабкаться по стремянке.
— Ты эти шутки брось по поводу моего веса. Я еще ого-го! — Маркин молодцевато хватает прислоненную к стене деревянную лесенку и юзом тащит ее к шкафу.
— Да подожди ты, старый упрямец! — Третьяков пытается остановить друга, но тот отстраняет его рукой и лезет вверх по ступенькам.
— Так… — Маркин прищуривается и водит пальцами по книжным переплетам. На букву К… Вот! Ох, тяжелая!..
Пытаясь вытащить книгу из плотно уложенного ряда томов на полке, Маркин неловко поворачивается, и его нога соскальзывает с деревянной ступеньки. Пытаясь сохранить равновесие, он хватается за книги, но те камнепадом осыпаются на пол. Еще раз взмахнув в воздухе руками, — где-то далеко внизу, кажется, за тысячи километров, что-то кричит Третьяков — Маркин падает.
— Олег!!!
Разбрасывая книги, Третьяков устремляется на помощь — под его ногой жалобно хрустят очки. Маркин лежит на спине, на его лбу алеет свежая ссадина, нос выглядит перекошенным. Из-под головы профессора растекается темная лужа крови.
— Олег, ты живой?
Маркин медленно открывает глаза. Без очков, слетевших во время падения, его круглое лицо выглядит беззащитным и чужим.
— Черт… Ничего не вижу… Ваня… Ты тут?
— Тут я, тут! Пошевелиться можешь?
— Кажется… кажется, не могу…
— Подожди, я сейчас вызову скорую. Сейчас… Телефон… Алло! Алло!
— Служба спасения. Для повышения качества обслуживания этот разговор может быть записан. Говорите…
— Профессор, напоминаю вам, что вы поклялись говорить истину и только истину. Итак, вы утверждаете, что смерть профессора Маркина наступила в результате несчастного случая?