Анжи дернулась и открыла глаза.
Уф!
Она облегченно вытянула онемевшие ноги, выпустила уголок подушки, который до этого зачем-то сильно сжимала.
За темным окном стрекотали кузнечики, из усадьбы слышались заливистые трели соловья.
Анжи набрала полную грудь воздуха и шумно выдохнула.
Похожий вздох раздался за окном.
Ну, Воробей! Ну, держись!
Она резко вскочила на колени, толкнула приоткрытую створку и от неожиданности чуть не свалилась с дивана.
— Ох, тяжко-то как, — вздохнул стоявший под окном старик. — Тяжко…
— Иван Иванович?! — икнув от испуга, спросила Анжи.
— Тяжко. — Старик глянул в сторону, мотнулась косматая борода. — Давит, — пожаловался он. — Грудь стянуло. Травки бы мне.
Он опять вздохнул и медленно запрокинулся, словно собирался упасть или совершить кульбит назад через голову. Но ни того, ни другого делать он не стал, а уронил на подоконник непослушную костяную руку. Пальцы разжались, выпуская серебряную резиночку.
— Приходи завтра, помоги, — глухо произнес старик, и уже в следующую секунду Анжи увидела его уходящим в сторону усадьбы. — Ты меченая, у тебя получится.
Заквакали лягушки, потянуло озерной сыростью, забрался за воротник рубашки промозглый ветерок. Проваливаясь в вязкий, липкий страх, Анжи поняла, что она снова находится на плотине, что за ее спиной — пруд, и ноги сами собой несут ее по гулким доскам настила, все ближе, ближе. И вот он, овраг, знакомый дуб, а перед ним — свежий холмик могилы.
«Тот, кто читает Лавкрафта ночью на кладбище…»
Земля зашевелилась, пополз вниз простой деревянный крест. Откинулась в сторону плита, ударил вверх столп света.
«На такую иллюминацию кто-нибудь обязательно должен прийти», — запоздало подумала Анжи, споткнулась и полетела головой вниз в бездонную пропасть.
Глава IV
Разрыв-трава
Все-таки этому петуху нужно было отвернуть голову. Что за наглость — орать в такую рань, да еще под самым окном! В прошлом году он вел себя скромнее. А в этом просто обнаглел. Сидит чуть ли не на самом подоконнике и вопит.