Воробей еще немного повисел на подоконнике, но, не дождавшись никакого ответного движения, пошел восвояси.
Анжи действительно время от времени проваливалась в какое-то странное оцепенение: спала — не спала, бредила — не бредила. Заходила мать, трогала ее лоб, качала головой. Появлялась и исчезала баба Ариша. С луга доносились крики и пение. Пару раз заглядывал Воробей. После него на подоконнике осталась свежая, сочная, просвечивающаяся на солнце малина и банка варенья. Мелькали еще какие-то лица. Забежал Серега, принес венок, большой, пушистый. Василек, ромашка… Размахивал руками, пытался рассказать, как здорово на лугу. А потом все пропало. Анжи осталась одна. Она снова спрятала нос в одеяло.
Приснилось ей все это или нет?
Из окна прилетел прохладный ветерок. Анжи спустила ноги с дивана. На улице было тихо. Так тихо бывает только в редкие минуты заката, когда и природа, и люди, да и все остальное вдруг замирает, понимая, что все, день кончился, можно больше не бегать, не суетиться, не гнать сок по стволу. Воздух хрустально-прозрачный, от этого кажется, что можно оттолкнуться от земли и полететь — тебя уже ничто не держит. Горизонт стремительно приближается, отчетливо видны далекие деревья и мчащаяся над головой запоздалая птица. Зелень становится особенно насыщенной, словно щедрый художник брызнул на нее дополнительной краски.
Анжи стояла коленями на диване и плыла вместе с этими облаками, этим ветерком, этими головокружительными запахами далеко-далеко. Плыла-плыла, пока кувырком не свалилась на землю.
Перед ее локтем лежала резиночка, а рядом — пучок травы, уже заметно подвядший. Травинки были одной длины, собраны вместе и перегнуты пополам. Наверху, почти около сгиба, они были перевязаны тонким стебельком. Второй стебелек перехватывал часть травинок в середине, так что оставшиеся травинки составляли как будто балахончик…
— …у куколки… — прошептала Анжи и медленно отвела травинки в сторону. Если их разделить на две части и подвязать снизу, получатся ручки. Наверное, так раньше и делали кукол — брали что было под руками, перевязывали и давали играть маленьким.
Кто же это о ней позаботился? Кто подкинул игрушку?
Анжи глянула по сторонам. На комоде, прикрытом салфеткой, сидела ее старая кукла Аля, в ногах дивана пристроилась мягкая игрушка Крош. Больше она с собой ничего не стала брать. Не маленькая, чтобы таскаться с игрушками. А тут, значит, кто-то о ней вспомнил?
Или это не игрушка?
Анжи сползла с подоконника, машинально посадила резинку на запястье, взяла травяную куклу в обе руки.
А что это она так испугалась? Если сидеть дома и никуда не ходить, то ничего и не случится. Что там этот дурацкий барин говорил? «Ты меченая. Ты поможешь».
А вот фиг вам, большой привет с кисточкой! Даже с двумя кисточками! Перетопчутся как-нибудь без нее. Проклятая ночь пройдет, порезвятся русалки, побесятся ведьмы, и все успокоится. Прожили они как-то этот день в прошлом году? И в позапрошлом. Ни с кем ничего не случилось. А все потому, что никто никуда не ходил, никаких привидений не ловил, никаких цветов не искал. Меньше знаешь, лучше спишь. А завтра наступит новый день, и все будет как раньше. Она будет ходить с мамой за малиной, в августе начнутся грибы. Воробей будет дежурить около ее калитки, Лентяй — приносить новые книги, Глеб… А что Глеб? Месяц пройдет, и он уберется отсюда вместе со своей мамочкой и больше никогда не появится. Потом польют дожди, они быстро соберутся и на утреннем автобусе уедут в город.
Все будет как раньше…
Она уже почти убедила себя в том, что ничего страшного нет. Вскипятила чайник, налила себе большую чашку чаю, бухнула в вазочку Жекиного варенья. Но стоило ей поднять ложку, как руки сами собой опустились.
Не будет как раньше. И в лес она не сможет спокойно ходить, и по усадьбе будет теперь гулять с оглядкой. Потому что она знает — ЭТО существует. И самое страшное — ЭТО знает о ней.
А еще об ЭТОМ знает Глеб, и ночью он собирается отыскать разрыв-траву, чтобы помочь старому барину выбраться наружу. И вот тогда уже не отсидишься на диване, не спрячешься за окном. Если старый барин выйдет из могилы, то начнется настоящий ужас!
Анжи быстро собралась, провела щеткой по волосам, обулась и вышла на улицу.
После долгого лежания ноги были непривычно слабыми, голова странно-легкой, а окружающая действительность слегка покачивалась. Но вскоре обо всем этом она позабыла. Потому что улицы поселка оказались пусты. Совсем пусты. Было такое ощущение, что кто-то всех напугал, и люди убежали, побросав свои вещи.
И еще эта тишина…
ebooksa