— Есть! — торжественно проорал он прямо Анжи в лицо, покопался где-то под своим животом и выдернул руку вперед.
По округе прокатился звон. Цветок на мгновение ослепительно вспыхнул, отчего Глеба словно приподняло над землей.
— Круг! Нужен круг! — От испуга в Анжиной голове ничего не осталось, кроме этой мысли.
Она схватила первую попавшуюся палку, ткнула ее в землю, проводя перед собой линию.
— Огонь, вода — не тронь меня! — жарко зашептала она какую-то совершенно неуместную присказку. — Огонь, вода — не тронь меня! Чур меня! Чур, чур!
— Ох, — донеслось из темноты.
— Привет, дедуля! — захохотал Глеб. — Травкой не балуешься?
Стараясь не поднимать голову, Анжи все вела и вела свою бесконечную прямую.
Старый барин, в длиннополом пиджаке, весь заросший волосами, стоял перед ее линией, и из глаз его сочилась темнота.
— Ох, — повторил он, и правая рука его медленно поднялась.
— Не давай, не давай! — заплакала Анжи, не в силах оторваться от своего занятия.
— У-у-у-у! — запротестовал лес.
— Э, э! Только без насилия! — опомнился Глеб, но было уже поздно. Руки его не слушались. Веселый огонек замигал, готовый вот-вот погаснуть.
Анжи очень захотелось бросить свою палку и помочь Глебу, но сучковатый ствол словно прирос к ее пальцам, спина не разгибалась. Она упрямо сжала зубы и побежала быстрее. Если она успеет замкнуть круг, если она успеет замкнуть, если она успеет…
— Тяжко, — вздохнул Лутовинов, и чернота из его глаз залила все вокруг. Она словно схватила онемевшего Глеба, подтолкнула его в спину и заставила сделать вперед разделявшие их несколько шагов.
— Ох!
Их руки соприкоснулись.
— Не отдавай! — завизжала Анжи.
Цветок ослепительно вспыхнул, во все стороны разлилось его невероятное сияние, зарокотали, заворчали недовольные тучи.
Цветок выпрыгнул из рук Глеба. Темнота длинным щупальцем обвилась вокруг светящейся ножки. В ту же секунду падавший вперед Глеб ударил старого барина в грудь, но не задержался, а повалился ниже, проходя сквозь Лутовинова, как сквозь тень. Цветок выскользнул из руки барина, стукнулся о Глеба и рассыпался веселыми искрами.