Месма

Влад не мог не помнить об их первой встрече, о своих чувствах к ней, о своей восторженной любви. Он знал только ту, прежнюю Галю. А ведь она уже тогда была поражена этим проклятым вирусом, но он не знал этого, не понимал и не хотел понимать. А проще говоря — не верил в подобное. Теперь он убедился, что всё это, весь этот кошмар, что происходил с его любимой девушкой уже много лет, — страшная и жестокая правда! И он пытался ей помочь, старался ее спасти, но из этого ничего не получилось. Он оказался не способен, оказался попросту не готов…И самое ужасное состояло в том, что они с Галей были по разные стороны. Она не желала спасаться, она смотрела на него не более как на будущую жертву, и откровенно смеялась над его попытками. И тем более, не собиралась ему помогать. Так в подобных условиях могла ли вообще идти речь о каком-либо спасении? Можно ли спасти того, кто спасаться не желает? В принципе?

Он посетовал было на Самсониху — уж ведунья должна была предостеречь его и объяснить ему, что вся его затея совершенно бесполезна. Но тут же сам отвёрг свои претензии как совершенно необоснованные. Ну скажи ему такое Самсониха — разве это его остановило бы? Да ни за что! Теперь он понимал, что Самсониха поступила правильно и мудро — она не стала его ни запугивать, ни отговаривать; она вызвалась ему помочь, но для этого ему было необходимо кое-что сделать. Но он этого сделать не сумел, он полез туда, куда лезть ему, неподготовленному и несведущему, никак не полагалось… и вот результат: цель не достигнута, а сам он оказался перед лицом неминуемой гибели. И надежда на спасение — да есть ли она?

И всё же Влад не мог не думать о Гале. Даже о Гале-вампирше, Гале-Отшельнице. Даже если разумом понимал, что это уже не Галя…

Отшельница… Это понятие, к которому раньше Влад относился вполне равнодушно, теперь приобрело для него крайне зловещий, просто убийственный смысл; он подумал, как любимая им девушка живёт в одиноком пустом доме, в некой заброшенной, необитаемой деревеньке, где даже электричества нет! Как ей должно быть одиноко… но это всё ладно бы, она живёт там непостоянно, но — это и есть с некоторых пор ее истинное существование! Всё остальное — только обличья, которые она вынуждена принимать, чтобы адаптироваться среди людей, к сообществу которых она сама раньше принадлежала. А что теперь? Эта деревня для нее действительно как гробница для готического вампира, которую он покидает, лишь отправляясь на охоту. Галя не может полностью изжить свои воспоминания о прошлом человеческом бытии, не может, какими бы суперспособностями она теперь ни обладала. Эти воспоминания всегда с ней, они — внутри нее. Но при этом ею движет один только голод! И еще — жажда крови, которую Влад уже испытал на себе. И никто не может ей помочь, ибо она сама никого не подпускает к себе. А он попытался это сделать, будучи совершенно не готовым к подобной миссии… Глупец! Он даже не отдавал себе отчёта, во что ввязывается!

А Галя? Подле нее никого нет, кроме этого ужасного чёрного пса и враждебного ей окружающего мира, в котором либо ее будущие жертвы, либо потенциальные враги…

А внутри только неутолимый голод… Может ли быть участь более ужасная для живого существа?

Подумать только, ведь когда-то Галя знала любовь, дружбу, имела какие-то привязанности… И вот теперь всё это для нее потеряно. Более того, всё то человеческое, что раньше было ей дорого и близко, нынче уже не представляет для нее никакой ценности! Как такое могло случиться? Ведь теперь ничто из этого утерянного не в состоянии наполнить ее существование хоть каким-то смыслом! Единственный закон, которому она следует — это жажда крови… Это для нее единственный путь к сохранению подобия вечной жизни! И она должна бесконечно долго питаться кровью своих жертв и никогда при этом не знать насыщения…

Галя… Галя! Чем же всё-таки я могу тебе помочь? Я, совершенно заурядный человек, по неведению прикоснувшийся к извечным тайнам, над которыми безуспешно бились лучшие из человеческих умов, и которые нынче официально объявлены попросту несуществующими?

Влад думал, сомневался, размышлял, но так и не мог найти ответов…

* * *

Наступил уже четвёртый день его пребывания в лесной сторожке.

Всё было спокойно и умиротворённо. За минувшие три дня Влад неплохо отдохнул и почти совершенно успокоился. Зловещие слова Самсонихи о неминуемости встречи с Отшельницей здесь, в лесу, потеряли свой фатальный смысл, утратили свое зловещее звучание… Последние ночи в уютной лесной сторожке Влад прекрасно спал, по утрам ходил на речку и не встречал ни единой живой души; по утрам его будили птички, восторженно приветствующие встающее солнце. Дни стояли тёплые, тихие и удивительно погожие — здесь совершенно не ощущалось наступление осени… И вода в реке хотя и несколько поостыла в сравнении с той, что была в знойном и сухом июле, однако купаться в такой речной воде можно было и сейчас, в сентябре, с преогромным удовольствием.

Владу уже казалось, что никакой опасности нет; ну в самом деле — как возможно найти его в этих глухих, совершенно безлюдных местах? Подумать только — о его местонахождении знает только один человек во всём мире — Николай, тот, кто привёз его сюда! И больше никто…И какими бы сверхъестественными особенностями ни обладала Отшельница, ей ни за что и никогда не удастся ни обнаружить, ни настичь его здесь. Это решительно невозможно… в этом можно не сомневаться.

А интересно, хоть один человек когда-нибудь появлялся здесь? Просто случайно, непроизвольно, непреднамеренно? Да наверное… какой-нибудь грибник, или рыбак, заплывший по реке в эти заповедные места, наконец — просто заблудившийся путник. Наверное, появлялся… не зря же в николаевской сторожке имелся запас продуктов, питьевой воды, спички, фонарик и даже спиртное — на тот случай, если сюда придёт человек, нуждающийся в помощи. Однако вероятность того, что таким человеком может оказаться Галя, была практически равна нулю.

Влад вновь поймал себя на мысли, что думает о Гале исключительно как о человеке. Иначе думать о ней он просто не мог… И здесь, в этой глубочайшей лесной глуши, он размышлял о ней как бы со стороны, как будто это не он, а именно она нуждалась в помощи и спасении. И он непременно эту помощь ей оказал бы, если б только мог. Но он не мог…

Влад вспоминал, как встречался с Галей в институте, как трепетно он ожидал новых встреч с нею в студенческом городке, и ему казалось, что всё это было не просто очень давно, но словно имело место быть в какой-то другой жизни.

То, что последовало за всем этим, сейчас представлялось ему совершенно нереальным, фантастичным…Ну не может быть такого! Не бывает… Однако это было. Но теперь со всей очевидностью можно сказать — весь этот кошмар наконец-то закончился.

По крайней мере — закончился для него. Но — не для Гали.

Что осталось в ее памяти о ее прошлой, человеческой жизни? Влад был убеждён, что человеческая составляющая в Гале непременно осталась, и она не просто в ней присутствует, она — борется! Она должна бороться с тем другим, потусторонним началом, которое превращает Галю в чудовище. И это противостояние должно когда-нибудь завершиться тем или иным образом, ибо человек и чудовище в одном организме не совместимы. Он хотел помочь своей любимой, но — не сумел. Но что он мог сделать, ведь он не супермен, не провидец и не волшебник, а самый обычный человек. Человек, продолжающий любить.

Эта мысль постоянно мучила Влада, и он то и дело возвращался к ней.

Она не давала ему покоя, заставляя вновь и вновь размышлять — почему он, взрослый человек, наделал столько ошибок, приведших в итоге к поражению? Где и в чём была его главная ошибка? Чего ему не хватило, чтобы успешно выполнить миссию, которую он сам возложил на себя? Храбрости? Мудрости? Веры? А может быть, любви?