Музыка ветра

Мальчик сорвался с места и пулей помчался вперед. Я даже испугалась, что сейчас он за что-нибудь зацепится и упадет. Но Оуэн оказался ловким, как кошка. В мгновение ока он исчез из поля моего зрения, скрывшись за большим развесистым дубом, который доминировал своими размерами над этой частью сада.

– Один есть! – выкрикнул парнишка откуда-то из темноты.

Понимая, что могу оказаться в дурацком положении, я тоже принялась прочесывать близлежащую территорию сада в надежде на то, что какой-нибудь светлячок сам уведомит меня о своем присутствии. Впрочем, грех жаловаться. Светлячки были везде, целая тьма светлячков, и все они были поглощены целиком и полностью своими брачными играми. Они мигали друг другу, приманивая своими огоньками. Я даже почувствовала себя виноватой за то, что вторгаюсь без спроса в их личную жизнь, нарушаю их ритуал, мешаю развитию отношений. Кто знает, быть может, в тот самый момент, когда я схватила очередного светлячка, чтобы посадить его в свою банку, у него было в самом разгаре романтическое свидание. А тут я со своими банками…

– У меня уже почти сто штук! – с ликованием в голосе прокричал мне Оуэн.

Я заглянула в свою банку. Пожалуй, там было не меньше.

– А у меня в два раза больше! – крикнула я в ответ. И улыбнулась про себя. Наверняка папа тоже подзадорил бы брата таким же образом. Впрочем, мама всегда говорила, что у отца просто страсть к преувеличениям. Не потому ли сама она была очень скупа на похвалы и поощрения? Помню, в детстве это меня сильно огорчало. И конечно, лишало уверенности в собственных силах. Вот Лорелея обращается с Оуэном совсем иначе. Никогда не преминет похвалить его за любую мелочь, всячески оберегая и лелея хрупкое самосознание сына и его эго.

– Я еще не закончил! – с вызовом в голосе отреагировал на мои слова Оуэн.

Кто-то легонько коснулся моей руки, и в тот же миг меня накрыл полнейший мрак. В саду вдруг стало темно, погасли все огни, и только эта рука, прикосновение которой я почувствовала всем телом, жгла мне кожу.

– Нет! – закричала я, вырвав свою руку и инстинктивно закрывая лицо обеими руками. Банка выпала из моих рук, и шлепнулась на землю рядом с дорожкой, издав при падении глухой звук.

– Мерит! Это я, Гиббс.

Я слегка опустила руки и посмотрела на его лицо, чувствуя, как мое тело покрылось потом. Тяжело дыша, я согнулась, чтобы поднять с земли банку, стараясь скрыть смущение.

Когда я снова выпрямилась, он стоял все на том же месте, даже не шелохнувшись.

– Вам, пожалуй, нужно присесть, – неожиданно предложил он серьезным тоном.

После секундного колебания я позволила ему отвести меня к скамейке. Мы оба осторожно обошли выкопанную ямку. Я крепко сжимала банку, надеясь, что там внутри еще что-то осталось.

– Как Лорелея? – спросила я у него, с самого начала направляя разговор в нужное русло.

Гиббс немного помолчал.

– Лорелея уснула. Обычно она в течение дня несколько раз принимает предписанные ей препараты, а сегодня, к несчастью, не смогла этого сделать, так как забыла сумочку со всеми своими лекарствами дома. Потому и случился такой сильнейший приступ. Но когда она проснется утром, ей уже будет гораздо лучше.

– Так это было не пищевое отравление?

Какое-то время Гиббс молча разглядывал свои руки.

– Нет, это было не пищевое отравление, – ответил он наконец сдержанным тоном.