Пекло

— Так что там за лесом? — нетерпеливо потирая подбородок, спросил Любомысл. — Что замолк?

Прозор покачал головой. Не просто описать увиденное.

— Да вот вишь, Любомысл. Там за краем леса вроде бы сплошной камень идет. Или песок. Не разобрать. Серый такой… Скалы редкие торчат.

— Мне показалось — каменистое поле, — вновь вставил Милован.

— Ну да. Можно и так сказать, — согласился Прозор. — пусть будет каменистое поле. Идет до края небес. Может, и растет в нем трава какая, но не разглядеть. Не знаю. Пустыня… Совсем как ты, Любомысл, о жарких странах рассказывал. А вот за пустыней!

Прозор повысил голос. Увиденное диво поразило лесного охотника:

— Что за пустыней, не разобрать. Там на краю небосвода виднеется что-то с горами схожее. Но это не горы! Нет в них постоянства! На краю пустыни морок какой-то! Там что-то призрачное. Непонятное! Колышутся те горы и свои очертания меняют. А иной раз такими становятся, что… — Прозор махнул рукой. Объяснить, какими становятся далекие горы, у лесного охотника не получалось. — В общем, сами увидите…

Скорее всего, Прозор решил немного задержаться в этом чуждом мире и разведать всё, что только возможно. И он это сделает! Только вот сначала княжича надо обезопасить. Он еще не все рассказал. Еще кое-что с Милованом видели.

— Посмотрим… — покивал Любомысл. — Посмотрим… Все увидим, дай срок. Только вот сначала поясните мне одну задачу. Решите ее…

— Какую задачу? — спросил Добромил.

— Занятную, княжич. В ней ответ лежит. Я полночи свою жизнь вспоминал. Потом размышлял. Думал, отчего мы сюда попали? Теперь понятно, что подъезжать к Радужному Пути нам не следовало. Но вот почему так вышло, что только мы со стороны своего леса к туману подъехали, как проход раскрылся? Появилась дорога, а потом Радужный Путь вдруг возьми и захлопнись? То, что Дичко тебя по чужому злому умыслу сюда занес — это понятно. Потом узнаем, откуда на его шее эта дрянь взялась, и зачем… Но это потом… И вот надумал я ночью вот что. Новорожденный месяц меня надоумил.

Прозор хитровато прищурился:

— И на что же тебя новорожденный месяц надоумил? Я тоже этой ночью на него смотрел. И тоже кое-что сообразил. Может, и догадки у нас схожие? Не с полнолунием ли все наши невзгоды связаны?

Любомысл усмехнулся. Прозор проницателен. Раз про полную луну заговорил, значит, верна догадка!

— Верно, охотник! Все дело в полной луне. И другого ответа нет! Сами знаете, други, что ночи, когда на небе светит полная луна, скверные! Издревле это нашими пращурами подмечено. В полнолуние на древнем болоте — Гнилой Топи — творилось невесть что! В конце полнолуния, поутру, мы подъехали к Радужному Пути. И он перед нами расступился. Дорогу дал — проходите! И вот как только луна чуть на убыль пошла — проход в наш мир закрылся. Попади мы в этот мир чуть раньше, так успели бы обратно выскочить. В полной луне все дело! Только в ней! Иного ответа у меня нет. Такая вот моя догадка и задача, други.

Парни чесали затылки и пожимали плечами. Вроде все верно. И Прозор соглашался со старым мореходом. Он тоже, глядя на новорожденный месяц, это осознал. Все дело во времени. В полнолунии!

Эх! Не удосужился он расспросить деревенского знахаря о времени полной луны. Ведь тот даже иные травы собирал только в эту пору. Дак кто ж знал?

А для молодых дружинников и княжича Добромила лучшее объяснение вряд ли можно было придумать. Они сразу всё поняли. Не понимали лишь одного — в каком мире они сейчас находятся.

— Да-а… — протянул Борко. — Хотелось бы знать, отчего так бывает!

— Не дано нам этого знать, — отозвался Любомысл. — Когда Род создавал все сущее: Небо и Землю, богов и духов — тогда, видать, он создал еще какие-то миры. Ведь есть Ирий. Есть Пекло. Это все знают. Это тоже не наши миры. Так может, он создал еще одну Землю? Да не одну — а много? Он ведь всемогущ…