– Иди сюда, придурок! Руки подними!
Он подходит, и его подвешивают за наручники.
– Отдыхай, – язвит надзиратель. – Набирайся сил, готовься к новым подвигам во славу отечества.
Первую минуту стоится легко, несмотря на отбитые пятки, но быстро приходит усталость, и извращенность пытки проявляется во всей красе. Хочется расслабиться, но наручники врезаются в запястья. Полностью повиснуть он не может и мается, перераспределяя вес и меняя опорную ногу. Икры сводит судорога, и тогда приходиться хуже всего.
Он мечтает потерять сознание и выпасть из реальности, пусть бы даже руки оторвались совсем. Но боль ровно такая, чтобы мучиться, но при этом не испытывать шока.
– Ребят, – бормочет, приложившись щекой к стене и решая отвлечься на беседу с азиатами. – Вы тут долго сидите?
К нему не оборачиваются, хотя по вздрогнувшим затылкам понятно, что услышали. Гордые, падлы, думает со злостью. Скрипит дверь, и спустя мгновение боль от удара палкой перерезает спину.
– Молчать, никакого общения. Увижу еще раз – вставлю дубинку по самую ручку.
Его трясет, он мерзнет и считает секунды вечности. Он не чувствует движения времени, словно потерялся в нем, как в бескрайнем таежном лесу, где на сотни километров в округе не видать ни единого знака цивилизации и можно идти бесконечно долго в любом выбранном направлении, но никуда не дойти и замерзнуть в сугробе.
…Вы готовы?
– К чему?
– Признать вину.
– Мне нечего признавать, я ничего не совершал.
– Голубчик, вы проявляете редкую настойчивость в отрицании очевидного, – следователь глядит добрыми отеческими глазами, умиленно склонив голову. – Все указывает на вашу полную виновность, а вы не желаете облегчить свои страдания. Да и мои тоже.
– Если есть улики, судите, мне безразлично, мы в правовом государстве живем. Мне не в чем признаваться, я требую, чтобы мне предъявили обвинение или впустили.
– Пафосу-то сколько! Улики, суды, правое государство… – деланно вздыхает следователь. – Во-первых, права у всех разные, а во-вторых… Поймите, тут дело принципа. Я лицо заинтересованное, и мне до дрожи в коленках охота понять, как вы это сделали и какой мотив вами движет. Ребята хотели вас убить и сослаться на несчастный случай, мол, шел, поскользнулся, упал и не очнулся, но я не могу допустить для вас бездарной и милосердной кончины. Будете говорить?
– В чем меня обвиняют? Скажите!
– Опять двадцать пять, я вам тысячу раз говорил одно и то же! Вы издеваетесь надо мной! – вскипает следователь. – Вернуть на обработку!
…холодная шершавая стена холодит разбитый нос и опухающий глаз. Он не стесняется ходить под себя, теплая струя бежит по ноге и образует лужу причудливой формы. Ему безразлично, но вода остынет и станет невмоготу. Хочется сдохнуть, и нет никого рядом, братья из Азии сознались в несуществующих преступлениях и исчезли…
– Признаетесь?
ebooksa