— Я убью их голыми руками, если они хоть волосок с его головы тронут.
— Но мы, — перебила Вера, — должны хорошо поспать. Впереди долгий путь до реки Одэ через Мастиру. Мы должны молиться Создательнице, чтобы она еще не замерзла.
— Сирена хотя бы к тому времени научится согревать, — усмехнулась Матильда.
— Научусь, — уверенно сказала она.
— Я тебе верю, дитя.
Сирена и Авока ушли к себе и рухнули на кровать, что не была лучшей в их жизни, но ощущалась прекрасно после дней на земле.
— Почему они так спокойны насчет Алви? — спросила Авока.
Сирена покачала головой, вытащила книгу Дома и полистала страницы, как делала каждый раз перед сном.
— Только Алви может это рассказать. Ты знаешь, как они себя ведут, когда что — то решили.
— Они более упрямые, чем ты.
— Понятное дело. Я знаю, где можно упрямиться.
— Наверное.
Глаза Авоки закрылись. Еще миг, и ее дыхание стало ровным, и она уснула. Сирена хотела бы так уметь.
Она ворочалась, пока не уснула. Кошмары мучили ее, она видела, как Серафина просит ее использовать монету, а тьма зовет к ней.
Сирена проснулась с криком до первого света, и Авока резко села в кровати с клинком в руке, чтобы убить угрозу, которой там не было.
А потом они поняли, что окно открыто.
— Ты его открывала? — спросила Сирена.
Авока покачала головой. Они огляделись и вздрогнули, прижавшись к стене спинами. Индрес лежал на полу их комнаты, растянувшись.
46