Мне снилась комната без окон. Куда ни взгляни – только каменная кладка, потемневшая от времени. Светильники чадили едва-едва, и я тщетно искала выход, перебирая ладонями по холодным и немного осклизлым камням.
– Мэрион! – слышала я далекий зов.
Голос был знакомым, но каким-то искаженным, словно доносился из-под толщи воды.
– Кто здесь? – откликнулась я, дыша через раз и вслушиваясь в звенящую тишину.
– Мэрион… – теперь немного ближе.
Я обернулась. Тьма пряталась по углам, дрожала, словно живая. В одном углу она была гуще и плотнее прочих, и я отступила, прижав ладони к груди и успокаивая колотящееся сердце.
Поэтому едва не закричала, когда темная фигура шагнула прямо на меня.
А потом все-таки вскрикнула, но уже от радости.
Это был Дитер!
Я бросилась к нему, но остановилась на полпути, все еще не в силах поверить. Неужели он? Не морок? Не кто-то другой?
– Это правда ты? – негромко спросила я, едва удерживаясь на подкашивающихся ногах.
– А это – ты? – эхом отозвался Дитер, неверяще глядя на меня.
Очков на нем не было, и на бледном лице застыло озадаченное выражение.
– С утра была собой, – уверила я его, но на всякий случай оглядела себя, потом хотела ущипнуть себя за запястье, но не стала.
Мне не хотелось, чтобы сон заканчивался. Хотя место выглядело жутковато, зато я видела Дитера – живого и невредимого, только слегка растерянного и измотанного. А в остальном он был в полном порядке.
– Я тоже был собой, – проговорил мой генерал, хмуря брови. – По крайней мере, с утра. А потом… нет, я совершенно ни в чем не уверен.
– И я не уверена…
Тогда он шагнул ко мне. И прежде чем я успела что-либо сказать, наклонился и поцеловал в губы.
Я пискнула, но в ту же секунду меня обдало теплом. Этот поцелуй…
Терпкий, сладостный, такой знакомый… Я расслабилась, растворяясь в ласке, смежив веки и не думая ни о чем, всем телом и душой отдавая себя во власть этих манящих губ, этих сильных рук, этого – одного на двоих – биения сердца.