Равновесие невест

Первое впечатление — самое важное. Поэтому так много зависело от весеннего бала. Сможешь проявить себя — запомнят. Упадёшь лицом в грязь — это будет преследовать до конца Равновесия.

Разумеется, чтобы девушки не кичились состоянием своих родителей, создали ряд правил, как они должны выглядеть. К примеру, платье обязательно с неглубоким вырезом, никаких жёстких костяных корсетов, рукава — чуть ниже локтей, а длина подола — по щиколотку. Каблуки — не выше трёх сантиметров. Цвет наряда — оттенки белого, материал — простой, никакого шёлка и блестящих вставок. Из украшений — фамильное ожерелье. Желательно максимально аккуратное. Браслеты, серьги, митенки — под запретом. Волосы распущены, без заколок. На лице — дневной лёгкий макияж. Аромат духов — весенний, не тяжёлый.

Задача девушки — быть олицетворением невинности, а не богатства и состоятельности семейства. Скромность превыше всего.

Поэтому мы с сестрой были почти счастливы. Ведь у нас весьма скудный багаж по меркам других аристократов. Конечно, не все дома такие состоятельные, как Грацбурские или ван Стейеро. Были и небогатые девицы. Но не настолько как мы. Быть самой бедной — отвратительно. Над нами и так частенько подшучивали, но если они поймут истинные масштабы нашей оторванности от остальных, станет совсем худо.

Пока решила не думать об этом, а сосредоточиться на настоящем. На ужасно-прекрасных женских процедурах, которые стоили всего самообладания, так что была как сомнамбула к концу.

С утра приняла горячую как кипяток ванну с лесными травкам. Анишка накрутила волосы на верёвочки, чтобы усилить естественный вьющийся эффект. Она помогла с макияжем, совсем чуть-чуть осветлила кожу и добавила немного румян, чтобы щёчки выглядели свеженькими. Немного теней, и карий цвет заиграл карминовыми оттенками, как бокал терпкого вина. Губы не трогали — нельзя было перебарщивать. Моё платье идеально соответствовало требованиям. Лёгкая шнуровка на спине подчеркнула талию и грудь, а свободный воздушный подол придал лебединой грации.

— Красавица, — восхищённо воскликнула Паули, когда горничная закончила колдовать надо мной и я вышла в общую комнату.

С Паули всё немного сложнее. Её платье было максимально свободного кроя, с невидимым подъюбником, чтобы создать талию и скрыть широкие бёдра. Рукава сходили ниже локтей, а вырез на груди обнажал ключицу, но скрывал ложбинку грудей, а специально вшитые в ткань маленькие косточки маскировали складки на талии. Цвет материала — тёплый кремовый, чтобы подчеркнуть лёгкий румянец на щеках и привлечь внимание к роскошной рыжей гриве, которая как огненное пятно выделялось на белом фоне отвлекая внимание от полноты. Она выглядела очаровательно и мило. И всё благодаря портному, который с утра подгонял платье, чтобы оно идеально село по фигуре.

— Как и ты, — отвечаю, не скрывая удовольствия.

Мне понравилось кружиться по комнате, наблюдая, как платье легко поднимается вверх и также плавно опускается вниз. Я никому не говорила, что его сшила мама. Что вообще все наши наряды сшиты мамой и бабушкой, и тётушками из долины Корейры, в которой жили ближайшие родственники.

— А на мой взгляд слишком вычурно, — заявила Кирнан прямо от дверей своей спальни. Я думала, самая богатая девушка найдёт способ и в простом выделиться, но, на удивление, она поступила кардинально иным способом.

Её платье — образец истинной скромности. Прямой подол и покрой, как мешок, ничего не подчёркивающий. Свободные рукава, а вырез высок почти под горло. Волосы распущенные, но не уложенные, а доведены до идеальной острой прямоты и забраны за ухо. Макияж, как и у меня, простенький. Сама скромница, будто святая. И только один элемент выбивался из образа, но никто не посмеет сказать, что это нарушение.

На шее Кирнан сверкал огромный синий сапфир, висевший на тонкой аккуратной цепочке. Он притягивал взгляды, одним только цветом говоря, кем является его обладательница. А размером — о состоянии её семьи.

— Великолепно, — прошептала Паули, словно и не услышав обидных слов в свою сторону.

Кирнан гордо задрала подбородок и улыбнулась.

— Вот так девочки, — вызывающе заявила она, а я скрестила руки на груди. Мне разом стало противно от этой фальшивой скромности.

С дальнего конца появилась группа девушек, в центре которой сестра что-то довольно рассказывает остальным. Заметив меня, машет рукой, а после ободряюще поднимает большой палец вверх. Наши наряды не сильно, но отличаются. У Кали крой свободнее, так как она чуть крупнее и выше меня. Она первая выбралась на свет. Хотя по характеру получилась нежнее, но считалась старшей сестрой.

Тем временем, вокруг Кирнан тотчас образовался кружок из почитательниц, включая абсолютно унылую Агату, соседку с стороны Паули, которая только и умела, что говорить о тряпках да любовных романах. И очень глупо хихикать.

— Я так нервничаю. Ненавижу это состояние. От него тянет на еду, а мне нельзя, — тоскливо протянула Паули, растирая пальцы. — Так хочется, чтобы всё поскорее началось и в то же время — чтобы не начиналось вовсе!

— Не волнуйся, всё внимание будет вокруг Кирнан и прочих представителей старой аристократии. Мы для них что невидимки, — отвечаю почти равнодушно, а сама пальцами выбиваю нервный ритм. В голове всё вертелось последнее ночное похождение.