Вокруг удушливо пахло гнилью, и до горизонта простилался бурелом.
– Вы очень похожи на Юлию Николаевну, – продолжал Рахманов гнуть свое. – У вас такая же светлая кожа, светлые волосы, светлые глаза…
– Неправда – у Юлии Николаевны глаза голубые, а у меня зеленые!
Рахманов на это лишь покачал головой. И снова завел старую песню:
– Если бы Николай Ордынцев и впрямь был вашим отцом, скорее всего вы родились бы смуглолицей брюнеткой, подобно Богдане Александровне. Это факты, Лара, и отмахнуться от них никак не выйдет.
Лара совершенно не нравились его речи. О фактах как раз любила поговорить мама-Юля, а Лара полагала это безумно скучным. Она смотрела в сторону, на спину удаляющегося Федьки и, как только тот остановился, едва ли не подпрыгнула на месте:
– Мы, кажется, пришли! – оставив Рахманова позади, она подобрала юбки и припустила вперед. Едва догнав Федьку, набросилась с расспросами: – Мы пришли? Пришли?
Впрочем, избы никакой не было видно по-прежнему. Да и Федька нынче глупо осматривался по сторонам. Лара даже подумала, что он заблудился – но тот подбодрил:
– Почти что пришли, барышня Лара Николаевна. Чуток заплутал я – уж лет десять, как не бывал в этих краях. – А потом уверенно мотнул головой: – Вон туда идти надо! Недалече осталось.
– Точно?
– Точнее некуда!
Лара ему поверила, засеменила следом. Решилась вдруг спросить:
– Федька, а ты сам видел когда-нибудь эту женщину?
Тот странно улыбнулся – криво и нервно:
– Видел. Когда графа Ордынцева хоронили – вот тогда и видел. Гроб-то из церквы вынесли, заколачивать уж собрались, тогда она и появилась. Краси-и-ивая. Прошла меж всеми, будто и дела ей нету до прочего люду. К самому гробу подошла. Наклонилась, в лоб покойника поцеловала. А опосля цепочку ему через голову надела…
Лара вздрогнула, сердце ее ухнуло куда-то вниз.
– …да не просто цепочку, – продолжал Федька, – с медальоном золоченым. Большим таким, круглым.
У Лары подкосились коленки, и, наверное, она вовсе бы передумала уже идти – да Федька оповестил:
– Все, барышня Лара Николаевна, пришли.
Он без слов кивнул на лысую, совершенно лишенную травы да кустов поляну. Лишь серая пыль укрывала ее сплошным ковром.
ebooksa