– Я сказала так, потому что иначе Акулина не стала бы вам ничего рассказывать.
– Стала бы, – отозвался Рахманов. И Лара мысленно согласилась.
Даже больше: ей подумалось, что Акулина и разоткровенничалась только лишь из-за него. Почему? Не понятно… Странный он, этот Рахманов. Одни загадки вокруг него.
Лара вдруг собралась духом и спросила:
– Разве могу я вас считать другом, Дмитрий Михайлович, если совсем ничего о вас не знаю?
– Чего же вы не знаете? Спрашивайте, – пожал тот плечами.
Лара задумалась. Сцепила руки за спиной и сделала пару шагов к коляске.
– Вы правда писатель?
– Нет.
– Я так и знала! – упрекнула она голосом.
Рахманов улыбнулся.
– Так зачем вы приехали на самом деле? – снова спросила Лара и – вдруг поняла, что знает ответ. Несмело уточнила сама же: – Из-за тех убитых мужчин, вероятно…
– Вот видите, вы и сами все знаете, – не стал отрицать Рахманов.
А потом случилось странное. Когда она – случайно или нет – в следующий раз посмотрела в его глаза, то взгляд этот вовсе не лишил ее воли. Глаза как глаза, ничего необычного. Но удивило даже не это: Лара вдруг поняла, что ей нечего больше спрашивать. Она будто и впрямь о нем все знает.
К коляске они вернулись вместе, и отчего-то Лару совсем не тяготило, что Дмитрий Михайлович легонько держит ее за руку.
– Вижу, искать дом за лесом вы еще не передумали? – спросил Рахманов, наверно чувствуя, что молчание затянулось.
– Разумеется, нет! – заверила Лара. – Не передумала – я найду его! Но я не представляю, с чего начать… быть может, стоит поспрашивать?
– Это какой такой дом в лесу вы искать надумали, Лара Николаевна? – вмешался вдруг Федька.
Он проверял упряжку и делал вид, что совсем не слушает разговоры. Но тут, видно, не удержался.
Подобно Галке, Федька был парнем словоохотливым – говорить с ним всегда легко да весело. Только, давая фору той же Галке, он являл собою того еще пройдоху. Лукавый, вороватый, вечно искал, где бы и как подзаработать. А просаживал все в кабаках.