Сареф с удовольствием рассказал ей, как он в возрасте 11 лет выиграл этот арбалет в загадки у торговца Эрбока. Теперь, после того, как он помирился с Джаспером и Яникой, эти воспоминания снова стали тёплыми и приятными. Ведь теперь они для него снова друзья. Они готовы помочь ему даже в самой плачевной ситуации. Как можно такое не ценить?
— И, получается, ты тренировался с ним целых девять лет? — спросила Джинора.
— Да конечно, — хмыкнул Сареф, — я его четыре года после этого прятал, потому что знал: у меня его отнимут, и глазом не моргнув. А потом… скажем так, появилась возможность настоять на том, чтобы глава дал приказ всей моей драгоценной родне и думать не сметь тянуть лапы к моему оружию. После этого, в принципе, я уже мог и тренироваться.
— У тебя настолько плохие отношения с семьёй? — удивилась Джинора.
— А почему ты спрашиваешь? — подозрительно поинтересовался Сареф, — я тебя не расспрашиваю о твоей семье.
— Ты можешь испытать меня в любой момент, — улыбнулась девушка.
— Мило, но это всё равно не повод, — парировал Сареф, — мне не очень приятно об этом говорить.
— Сареф, — Джинора чуть привстала, — я не знаю, чем заслужила такое недружелюбие, но если тебе так неприятно — то я уйду.
— Ну, если я скажу правду — то мы после этого можем сильно поссориться, — зловеще улыбнулся Сареф, — потому что все окружающие меня люди почему-то упорно продолжают считать, что я не умею думать. И они всегда страшно сердятся, когда это оказывается не так.
— Ну, удиви меня, — заинтересовалась Джинора.
— У меня с дядей сейчас… крайне непростые отношения, — медленно начал Сареф, всматриваясь в лицо Джиноры, — из-за причин, по которым я ушёл из клана 2 месяца назад… и из-за обстоятельств, которые вынудили меня сюда вернуться. Я сейчас нахожусь у дяди на особом контроле. И мне совершенно точно известно, что если ты сейчас разговариваешь со мной — то исключительно потому, что дядя не просто это допустил — он уверен, что наше общение послужит его целям. Как ты понимаешь,
— Ты так уверен, что дядя желает тебе зла? — Джинора, не сумевшая скрыть волнения, мягко попыталась увести разговор в сторону.
— Пожалуй, нет, — задумчиво сказал Сареф, — у дяди другая линия поведения. Он, прежде всего, желает добра самому себе. А как его действия отразятся на прочих членах семьи — ему зачастую наплевать. Что поневоле вызывает подозрения, сама понимаешь. Я уверен, что ты обо мне разговаривала, как минимум, с Адейро. А, возможно, и с Джайной. Почему бы тебе просто не спросить меня о том, что тебе интересно? А я отвечу, правда это или нет.
— Если ты думаешь, что это только у вас так — отнюдь, — пожала плечами Джинора, — все главы кланов порой… кажутся слишком бесчувственными, потому что им приходится принимать не самые лёгкие решения. Дядя Кейр, глава Ниафрост — наглядный пример. С его точки зрения, в детстве я была прелестной крошкой, которую всячески баловали и любили. Но я выросла… и теперь у меня появились обязанности. Конечно, это немного неприятно… но я, в общем-то, понимаю, что моё замужество с кем-то из членов наших кланов-союзников — дело времени. Но это не означает, что я не намерена использовать все возможности, чтобы выбрать того жениха, который будет мне больше по душе… ну и не использую данные мне дядей 3 года, чтобы нагуляться напоследок.
— Моё главное отличие, — зловеще начал Сареф, — состоит в том, что я в детстве ни для кого не был прелестным крохой, которого надо было любить и вообще вкладывать в него какие бы то ни было ресурсы. Зато когда я вырос — у меня появилось море обязанностей, которые я должен был выполнять из одного только долга перед кланом. Собственно, поэтому у меня с семьёй такие отношения.
— Да ну брось, Сареф, — утешающе сказала Джинора, — уверена, всё было не так уж и пло…
Этих слов ей говорить точно не следовало. Потому что Сареф в бешенстве встал и вызвал свою строку умений:
После этих слов мир привычно окрасился в сотни новых оттенков, но Сареф даже внимания на это не обратил. Вперив взгляд в Джинору, он угрожающе прошипел:
— Я предупреждаю тебя всего один раз! Если ты ещё хоть когда-нибудь посмеешь подвергнуть сомнению мои эмоции и моё восприятие мира — то очень сильно пожалеешь! Понятно?!
ebooksa