По ту сторону изгороди

– Ну знаешь, я поняла, как тебе было больно все это время, только, когда получила ожог. Совесть замучила, что ли. – Она улыбнулась мягко, не натянуто. Но от высокопарных слов сквозило наигранностью, притворством.

Антон не поверил ни одному слову, а подозрительный взгляд уловил странную выпуклость у Насти на поясе. Очень похоже на то, когда Антон прячет под футболкой рогатку. «Обманула!» – ошарашенно подумал он, как будто до этого момента Настя никогда его не обманывала.

Но зачем, в чем конечная цель? Антон подумывал ударить её сзади по голове и вернуть рогатку. Но бить со спины подло, пусть даже такую лживую, лицемерную кикимору. Пока он раздумывал как вернуть свою вещь, они дошли до подъездной двери.

На улице ложь Насти было уже не скрыть. Она решилась ему помочь не из-за добрых побуждений. Она заманила в ловушку. На скамейке сидели её подруги, а рядом стояли еще три парня из их класса, старше Антона на три года.

– О! А вот и наш дурачок! – встретили его восторженные возгласы одних, а другие укоризненно мотали головами и жаловались, что слишком долго пришлось ждать, пока Настя выведет Антона.

– Да я решила втереться ему в доверие, – оправдываясь говорила она.

Кроме группы подростков во дворе никого не было. Даже всегда сидящие на скамейке бабки словно испарились по желанию Насти.

– Ну что, начнем охоту! – у самого высокого парня блестели глаза. Он поправлял лямки рюкзака, в котором что-то звенело, словно груда железа.

– Дадим ему небольшую фору. Скажем, минуты две, – сказала толстая подруга Насти, та, что била его по животу в темном подъезде.

– Ну, – заворчал другой парень, в очках, – мы и так прождали целую вечность.

Остальным понравилось предложение толстой, и они почти единогласно проголосовали за него. А тот, что в очках недовольно пнул ногой по скамейке.

– А теперь, беги, – шепнула Антону на ухо Настя и толкнула в спину. Да так сильно, что он запнулся и чуть было не упал.

– Беги! Беги! – заголосили друзья Насти.

Парень с рюкзаком поднял с земли толстую палку с сучьями. Худая подруга Насти (каланча) кинула зажженную спичку в пузо Антона, а третий парень, в майке с нарисованным на груди драконом, кричал громче остальных и активно жестикулировал, надвигаясь на Антона, словно ворона на воробья.

Он побежал, выбора не оставалось. Если бы остался на месте, то непременно получил палкой по спине и обзавелся несколькими новыми ожогами от сигареты. И уж наверняка не обошлось без поломанных костей, а может и выбитого глаза. Он где-то слышал, что злость и агрессия быстро распространяются в толпе, словно цинга на корабле. Если начнет бить один, то подхватят другие и уже не остановятся, пока от жертвы не останется кучка воняющего мяса. А беззащитность, безропотность и стоны еще сильней вводят в кураж, тогда ботинки становятся тяжелей, кулаки больше, а палки длинней.

Он побежал к арке. Вернее, бежал туда, где попрощался с Сашкой и где они договорились встретиться. Антон думал о ноже брата, о том, что его длинное кривое лезвие легко сможет испугать друзей Насти и обернуть в бегство.

У телефонной будке остановился. Сашки не было. Не было даже простых прохожих. Совершенно никого, словно вся округа вымерла. Он обернулся, услышав свист, крики и топот. Охота началась. Страх кольнул одновременно в живот и копчик, а по спине прошел жар, словно от палящей спички или окурка. Оставаться на месте нельзя. Не думая, не отдавая отчет своим действием он побежал в сторону от лужи, от ларька и автострады. Если бы не страх затуманивший рассудок, то он догадался, что бежать надо к людям, к дороге. А там, кто-нибудь да и остановится, увидев, как толпа разъяренных подростков, размахивая палкой, гонится за одним.

Он свернул на заросшую сухой травой дорогу, туда, куда никто не пойдет в здравом уме. Забежал во дворы недостроенных пятиэтажек. Целая вереница домов с черными отверстиями вместо окон и заколоченными подъездными проемами. Грандиозный проект конца прошлого столетия, расселение малых народов северных земель – так называли постройку из двадцати однотипных серых домов тогдашние руководители города. Примерно тогда же проект свернули, а стройку законсервировали.

Антон устал, запыхался, замедлил бег. За ним никто не следовал. Потеряли, ушли в сторону автострады, решил он и перешел на шаг. Немного отдохнет и дальше бежать, две минуты форы – что капля варенья для навозной мухи, перед тем, как раздавить газетой.

Ветер гонял по пустому двору желтую листву, где-то звенели цепи и громыхал ковш экскаватора. Антон беспрестанно озирался, ему казалось, что за спиной молчаливо, бесшумно бегут друзья Насти. Еще пара широких шагов и нагонят, ударят с размаху палкой по спине, да так, что треснет не только палка, но и спина. Как далеко они уйдут, прежде чем поймут, что идут не в том направлении? А может уже догадались, куда делся Антон, может пригнувшись следуют за ним, ведут подальше от людей, туда, где кроме крыс никто не ходит.