— Тебе в первой, что ли? Такая же с…щина, как всегда.
— Не такая. Такого сроду не было. Там такие были…эти… А вчера… тоже, ужас какой-то. Но сегодня… Вонючую жижу из трупа пили. И собака… — она, наконец, заревела, беззвучно, с хриплыми вздохами.
— Это ты, что ли, пожар затеяла?
— Я… — призналась Рыжая: Я решила: пусть лучше всё сгорит… Чем вот так, как собаку. Собаку жалко… И зачем я с ними поехала?
— Раньше надо было думать. Когда жизнь себе такую выбирала.
— А из чего было выбирать-то? Мать пьёт… мужики не выводились…меня быстро к делу приставили… С детства по интернатам. А там тоже…
— Детдомовская, значит…
Мне не было её жалко. Я тоже была детдомовская, но не сдавалась никому и никогда. Билась в кровь и не гнушалась в безвыходной ситуации зубами выдрать у нападавшего кусок щеки или уха, попытаться выдавить глаз. Со мной не связывались, потому что знали мою беспощадную мстительность…
И если уж не нашла она в себе особых талантов, пошла бы просто на фабрику, на завод. Скучно и бедно? Почему Нина у Галии, красавица, воспитанная только что не в нищете, не отправилась на панель, а работает в детском саду няней за символическую зарплату, и ещё умудряется платить за педучилище? Жалко не было… Но Нина выросла среди любви и домашнего тепла. А эта девчонка всё-таки решилась бросить горящую ветку…
— Ладно, не ной, утри сопли. Я тебя спрячу. Поживёшь пока в больнице. У меня там врач знакомый. Только штучки свои б…ские там забудь. Там это ни к чему! Он тебя санитаркой возьмёт. Тепло, еда, угол на время… Поработаешь, пока всё закончится. Но язык надо держать за зубами, понятно? Чтобы никому ни слова. Врачу — особенно! Усекла?
— Да, да! Я всё сделаю. А вы… простите меня за то. За того парня… Я буду работать. Хоть в поломойки, хоть в шахтёры, хоть куда… И молчать буду. Только… — голос у неё дрогнул: как же это может закончится?
— Не твоя забота. Закончится, как надо и когда надо. Главное, сама не рыпайся. Не рисуйся нигде, не болтай лишнего. Ты хоть работать-то умеешь?
— Я раньше на рынке работала… Старалась. Не получилось… На кого работаешь — с тем и спи, да ещё друзей приведёт… Вот я и ушла…
— … Куда полегче. Ладно, что-нибудь да получится. За тебя просто не брался никто. Поживём — увидим!
— А вы… простите меня? Ну, за то… На меня нашло тогда… Думаю, отлюблю хоть раз… Он на меня и не смотрел вовсе… Я ему не нужна была. Он только вас и видел…
— Его больше нет. Нет среди живых. Забудь!
— Она вздохнула-всхлипнула, и посмотрела на меня сбоку, судорожно прижав ладонь ко рту. Охнула, помотала головой. Я сцепила зубы, до боли в ладонях сжала руль.
— Не твоё это дело… Ясно? — голос у меня был глухой и почти спокойный.
— Ясно. Простите… — она протянула было руку, но уронила её на колени: Простите меня.
— Нечего прощать… И не говори мне "вы". Я тоже детдомовская… Звать-то тебя как?
ebooksa